Дети наследуют безумие родителей
Его Величество Antares de Larida & Ее Величество Cesaria de Larida
Королевство Йосхэйн, г. Варден, 24 февраля 4985 г.
Жестокость взрослых, за которую платят дети.
Дети наследуют безумие родителей
Страница: 1
Сообщений 1 страница 7 из 7
Поделиться12022-12-21 20:08:42
- Я не лаю и даже не кусаю. Я рву глотку
- фракция: Срединные земли
- Анкета: Некогда герцог, маршал, бретёр, игрок, пьяница и распутник, ныне король Йосхэйна, диктатор, отец и неизменное солнце ее ночей.
- Посты: 17 370,1/0 02.23,1/4
- Монетки: 000
- Сообщений: 706
- Уважение: +58
Поделиться22023-01-01 15:26:40
- инцест - дело семейное
- фракция: Срединные земли
- Анкета: Королева-ведьма Йосхэйна на повторном сроке, мать века и луна его жизни.
- Посты: 19 370,1/0 02.23,1/5
- Монетки: 000
- Сообщений: 896
- Уважение: +72
На исходе зимы год новый принёс всему семейству де Ларида потрясения даже похлеще гражданской войны. Несмотря на то, что бастардов де Монтойя по прошению королевы свезли всё же из Арли в столицу, с объяснениями их мать, тем не менее, припозднилась. Не знала, что когда вывозила детей из города вместе с приставленными к ним гувернёрами и гувернантками, то невольно ввезла в Арли глаза и уши Ордена. А обладатель глаз и ушей змеиным языком успел влить в сердце её второго сына яду, скормив Микелле де Монтойя историю о том, как его мать со своим двоюродным братом устроили заговор против его отца. И впоследствии государство отпылало в огне гражданской войны, а его отец сгорел на костре. Довели до него мысль и о том, что мать его, помимо того, что змея пригретая, ведьма, что восемь лет обманывала короля, начиная с самой церемонии бракосочетания, а затем бежала с помощью всё того же кузена от правосудия. Поселили чёрные речи в душе мальчика злобу и жажду мести. Может, изошёл бы он ими в бессилии, только нашлись уже в самом Вардене те, кто готов был помочь испортить жизнь новоявленному королю и его сестрице. Де Ларида больно бодро расплодился - не успел сесть на трон, уже обеспечил престолонаследие, воспользовавшись самой главной пользой от своей сестры - умением рожать детей, судя по всему, от любого сквозняка. Учинить традегию чужими руками, да ещё и того, кого сама королева вряд ли даст просто так приговорить, даже за столь ужасное деяние, - святое дело.
Сезария учила свою младшую дочь Лавинию азам магии по мере возможностей. Дочка-то в неё пошла. И не только талантами - маленькая рыжеволосая копия. Большую способность к зельям проявляла. И в тот день за тайной дверью, находившейся в королевской будуаре, чаровали мать и дочь, покуда не ощутила Зари, как дрогнули её чары. Не ведала, что Микелла, любопытством прикрыв интерес предметный, сестру расспрошивал, что за круги вокруг колыбели наследника королева рассыпала. А там и выяснилось, что за них злонамеренный гость ступить не посмеет. Как и за порог королевской опочивальни. Оставив Лавинию в своей магической лаборатории, поднялись Их Величество в свой будуар. Глядь - через дверь просочилась кошка. Жила тут у них одна чёрная красавица с белой манишкой, "перчаточками" на лапках и белеющим кончиком хвоста. Тихонько выдохнув, женщина расслабленно приложила ладонь к груди. Животное злой умысел против человека редко когда имеет, а потому может спокойно пройти через круги защитные. Зари готова была уже вернуться обратно, как завидела, что животное с лапок стряхивает "пыль". Точнее тот порошок, что ведьма рассыпала для защиты покоев и наследника престола. Если кошка отряхивает лапы, значит задела. Хотя обычно эти грациозные животные легко минуют такие препятствия. Однако дело не в этом. Дело в том, что круг мог быть разрушен. И это дело стоит поправить, коль скоро вскрылось.
Сердце ёкнуло, когда ведьма заслышала скрип в королевской опочивальне. Сезария аккуратно приоткрыла дверь и завидела перво-наперво закрытую входную на супротив. Но когда ракурс позволил взором углядеть колыбель... сердце совсем ухнуло в желудок и ниже, ведь над её мальчиком склонялась невысокая фигура в чёрном плаще с надвинутым на голову капюшоном. Эта фигура держала в правой руке зажжённый факел, вознеся его прямо над колыбелью.
- НЕ СМЕЙ!!! - вскричала насмерть перепуганная женщина, распахивая резко дверь и бросаясь на защиту пробуженного наследника. Круто и быстро развернувшаяся к ней фигура на мгновение оказалась освещена собственным факелом. Зари не поверила своим глазам, но под капюшоном проявилось лицо... её сына. Её Микелла склонялся с факелом над братом.
- Микелла?.. - в голосе королевы явственно слышалась растерянность, - Микелла, сынок... Подойди ко мне. - уже твёрже заговорила Сезария, протягивая руку сыну, а сама пододвигаясь боком к Жозефу, чтобы встать препятствием между сыновьями.
- Не подходи! - в свою очередь практически зашипел мальчишка, выставлял перед собою факел. Ему помогли выманить короля из замка. Отвлечь стражу. За королевой тоже приглядывали. Как эта ведьма сумела здесь оказаться, да ещё и явно некими тайными ходами зашла откуда не знали?.. - Не тронь меня, ведьма!
Пока её второй сын сторонился что материнских рук, что речей, Сезарии удалось всё же спиной закрыть своего младшего ребёнка, выставив перед собою руки в примирительно-успокаивающем жесте.
- Микелла, послушай меня, что бы ты ни испытывал, о чём бы ни думал, обещаю, мы всё уладим. Мы можем обо всём поговорить и объясниться. Опусти факел, сынок, прошу. - тихим и на силу спокойным голосом попросила Зари, делая небольшой шаг вперёд, навстречу своему мальчику.
- Не стану слушать я твои гнилые речи! Ты ими уже отравила всю столицу! Ты погубила моего отца! Ты и твой пособник, отец этого мерзкого отродья! - выкрикнул де Монтойя, описав широкую дугу факелом и рискуя тем самым задеть булдахин королевской кровати. Как Сезария ни старалась, не удалось ей привить детям мысль, что они все хотя бы одной матери и в каждом из них есть кровь де Ларида. Микелла с таким отвращением говорил о сводном брате, что не оставалось сомнений - мальчишке хорошо налил в уши кто-то. Кто-то, кто не его мать.
Дверь вновь скрипнула, и мимо них чёрной молнией промчалась кошка, чьи следы и были видны что у входной двери, что у колыбели - стало быть, сын пустил её вперёд себя. И животина помогла снять защитные чары, принудительно проехавшись по полу лапами и сместив линию защиты. Но этот же манёвр отвлёк Микеллу, потому что эта самая молния едва не задела его по ноге. Сезария медлить не стала, перехватывая чужую руку с факелом и отклоняя её в сторону. Её ребёнок едва ли не рычал, силясь вырваться из хватки. Однако прежде чем ведьма успела перехватить и вторую руку, Микелла выхватил из голенища сапога нож, грозя им врагу его рода, предательнице его отца, лгунье и богомерзкой служительнице тёмных сил. Вместо перехвата Зари промазала, а Микелла, сопротивляясь, как раз попал. Правда, не прицельно. Нож угодил в бок женщины, заставив ту звонко вскрикнуть. А у мальчишки из рук аж выпал факел, ударяясь о каменный пол. Он тоже не ожидал такого поворота и испугался, дав мигом дёру.
На крик прибежал Рейес. Но успел заметить лишь выбегающего из королевских покоев брата. Из будуара показалась Лавиния, забеспокоившаяся, что долго нет матушки. И оба они застали ужасную картину: кричит разбуженный разговорами на повышенных тонах Жозеф, на полу еле теплится догорающий факел, у колыбели, прислонившись к стене, лежит их мать в луже собственной крови и с ножом в боку. Начался переполох, уже слышно, как сбегается стража и прислуга.
- Рейес, мальчик мой... Догони брата... Останови его... Он в большой опасности... - цепляясь за рукав склонившегося к ней шокированного старшего сына, женщина слабым голосом пыталась донести последнюю мысль угасающего сознания. Рейес в самом деле метнулся прочь, наказав Лавинии остаться с матерью. Только метнулся мальчик не за Микеллой. Братья не то чтоб крепко дружили, к тому же куда унёсся Мик - он в душе не чаял. Зато точно знал, кому стоило сообщить первым делом о происшествии. Дядюшке. И где тот - мальчик точно знал.
Рейес практически в прямом смысле зайцем чертил зигзаги, преодолевая ярусы скачками и срезая путь там, где возможно. Протолкался через толпу на рынок. Там, говорят, заявились торговцы новые, с Залива. Хвастались и зазывали, толкая специи, ткани да масла. Король лично пошёл поглядеть. И, никак, добыть для их с королевой ванны и иных увлечений ароматных жидкостей. Де Монтойя обнаружил короля в кругу личных телохранителей и стражи на центральной рыночной площади. Его поначалу не пускали, но парень кричал и звал дядюшку, привлекая внимание тем, что для быка красная тряпка: "Королева в опасности!"
Никто до мальчика не успел донести королю, что произошло в королевской опочивальне в его отсутствие. Самому Рейесу тоже не удалось многое выговорить - он запыхался, от волнения проглатывал слова и заикался. Но хоть смог донести до дяди, что мама ранена. После этого он сам, как, собственно, и стража, едва поспевал за унёсшимся во дворец ураганом де Ларида Его Величеством, от которого шарахнулись горожане.
Отредактировано Cesaria de Larida (2023-01-03 11:44:43)
- Подпись автора
Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©
Поделиться32023-01-04 13:58:32
- Я не лаю и даже не кусаю. Я рву глотку
- фракция: Срединные земли
- Анкета: Некогда герцог, маршал, бретёр, игрок, пьяница и распутник, ныне король Йосхэйна, диктатор, отец и неизменное солнце ее ночей.
- Посты: 17 370,1/0 02.23,1/4
- Монетки: 000
- Сообщений: 706
- Уважение: +58
Сидя на лошади впереди Антареса, Маления де Монтойя задорно смеялась и хлопала в ладоши, наблюдая за тем, как маленькая обезьянка, одетая в расшитую бисером жилетку красного бархата, выполняет команды дрессировщика, строя при этом забавные рожицы и время от времени «проказничая», идя наперекор приказам хозяина. Судя по реакции последнего, делая при этом именно то, что от нее хотели. Получалось, в самом деле, забавно.
- Кого-то эта обезьянка мне напоминает, мой король, - тихонько шепнул Доминик, сидя в седле по правую руку от Антареса, который так же наблюдал за представлением, впрочем, в большей мере за племянницей, напросившейся пойти с ними в город, потому что «мальчишки зануды, а Лавиния опять шушукается с матушкой». Под «шушукается» само собой понимались магические занятия королевы и младшей из ее дочерей. Маления, внешностью, как и ее брат близнец, более всего пошедшая в своего отца, не унаследовала от матери магических способностей, и как следствие к «шушуканьям» примкнуть была не способна, что девочку очень расстраивало. Хорошо, что у нее был брат, копия ее собой, с которым они были очень дружны и много времени проводили вместе. Вот только сегодня Микелла был какой-то странный и не захотел с ней играть, сказав, что у него есть срочное, важное дело. При этом еще и нагрубил, когда сестра попыталась увязаться за ним, чем довел бедняжку до слез.
Именно такой, расстроенной, обиженной и заплаканной ее и нашел дядюшка, после чего не сумел отказать в желании племянницы пойти с ним на рыночную площадь. Не хватало еще больше расстроить племянницу, и уже почти год, как падчерицу.
- Дядя Антарес! – позвала она его, поднимая взгляд своих «отцовских» глаз на де Ларида. К сожалению, боги были жестоки к Антаресу, наградив двоих из четверых детей Сезарии от Фердинанда чертами своего отца. Но дети были в этом не повинны, как и в тех преступлениях и жестокости, что творил их отец и его предки, о чем Анти и напоминал себе всякий раз, глядя в глаза Малении и ее брата.
- Да, солнышко? – отзывается он, погладив темные кудри племянницы.
- Давай заведем такую обезьянку, а? Ну, пожааааалууууйста!.. – глаза у девочки может и отцовские, но вот взгляд точно достался от матушки. Та же лисья хитринка. – Я буду с ней играть, когда Микелла…
Переведя взгляд на Доминика, Антарес едва удержался от того, что бы в голос не расхохотаться. Действительно, эта обезьянка ему кое-кого напоминала, вот только вряд ли их с де Бисбалем варианты совпадали.
О том, что молочному брату в скором времени предстоит позабыть о столь долго и тщательно охраняемой свободе, король уже успел его оповестить, чем вызвал на себя если не бурю, то некоторое негодование друга. Он бы еще понял, если бы его невестой сказалась юная прелестница брачного возраста, но предложенная Антаресом невеста была уж слишком юна. Восьми годков, что позволяло ей мечтать о дрессированной обезьянке, но никак не о муже. Кто-то мог бы сказать, что разница тут не велика, но вот Доминик так не считал, и не смотря на то, что данный союз шел не только на пользу королевству, но и ему лично, делая его из графа герцогом, уравнивая тем самым в правах с родовитыми сановниками Йосхэйна, перспектива все равно выходила безрадостной. Ведь чтобы консумировать данный брак ему придется подождать как минимум лет восемь, если не девять, а до этого момента положение его останется шатким. Да и менять былых привычек Бисбалю не хотелось (как минимум одну уж точно), дожидаясь, покуда его жена подрастет. Обо всем об этом Доминик открыто заявил королевской чате, на что получил их заверения в понимании его сомнений, но не отмену их решения. В иной другой ситуации Антарес искренне посочувствовал бы другу, но наследство де Монтойя было именно тем вопросом, которое следовало решить незамедлительно, обезопасив себя от возможного мятежа и прочих неприятностей.
- Она разнесет наш дворец, солнышко, - мягко возразил Анти, поудобнее перехватив поводья своего вороного. – И потом, что подумает Рено, если ты заведешь себе нового друга. Ему это вряд ли понравится.
Личико бывшей принцессы чуть нахмурилось. Бровки очень по-отцовски сошлись у переносицы, а губки поджались, словно готовились произнести очередной каприз, но не прошло и минуты, как детское личико вновь осветила улыбка.
- Ты прав, дядя, я не могу так поступить с Рено, - очень уверенно, как умеют только восьмилетки, заявила Маления. – Он мой лучший друг… После Микелло, разумеется.
- Разумеется, - улыбнулся Антарес.
Охрана прокладывала им путь к лавкам торговцев, что по слухам прибыли из Залива, привезя с собой диковинные товары, среди которых были благовония и масла. Найти подобный товар в Йосхэйне возможно было лишь в нескольких лавках, большей частью в Эссетере, в центре торговли их государства. Во время же гражданской войны запасы истощились, а поставки прекратились, потому что торговля и война лишь в редких случаях шли рука об руку.
Антарес, как король, приветствовал возвращения каждого из торговцев и всячески способствовал этим возвращениям. Но никогда до этого не случалось такого, чтобы де Ларида лично отправился взглянуть на товары. Причина крылась в том, что Их Величество предполагал побаловать Ее Величество, имевшую некоторую слабость к разного рода ароматным ванным и не только.
Он как раз беседовал с начальником гильдии торговцев, что по из словам, прибыли из Кьярано, когда позади его охраны началась какая-то возня, а затем послышался знакомый детский голос. Ощутив в душе тревогу, Анти оглянулся.
- Рейес? Пропустите его! – приказ короля, совпал с действиями Доминика, который уже растолкал охрану, давая королевскому племяннику прорваться к дяде. – Что случилось, Рейес? – мальчик силился рассказать, но довился словами, задыхаясь от слишком быстрого бега. – Подожди, подожди, отдышись сперва, - положив руку на плечо мальчика, попытался успокоить его де Ларида, хотя тревога и набросилась на его сердце точно дикий пес. - Дайте ему воды!
Кто-то протянул мальчику кувшин, но тот отмахнулся и вновь попытался выпалить, посчитав, что сумел вернуть себе твердость голоса. Вышло лучше, но не совсем то, на что он рассчитывал. Впрочем, большего и не потребовалось. Главное Рейес сказать сумел.
- Зари! – услышав, о ранении жены, больше Антарес ничего слушать не стал, в мгновение ока вскакивая обратно в седло и уносясь прочь за своем верном Баязете, как что охраны едва могла за ним угнаться, а горожане спешно убирались прочь, уступая дорогу королю.
В королевских покоях царила суматоха не хуже, чем на том же базаре. Придворные и слуги суетились, кто-то пытался отдавать приказы, но большей частью совершенно бестолковые.
Растолкав эту никчемную толпу, Антарес буквально ворвался в спальню и тут же замер на пороге, ужаснувшись картине, что открылась его глазам. Жозе уже не надрывался в своей колыбели, но все еще плакал, теперь на руках у одной из фрейлин, пытавшейся его успокоить. Рядом с колыбелью лежал факел, а чуть дальше растекалось кровавое пятно. Сезарию успели перенесли на королевское ложе, у которого уже столпились лекари.
- Ваше Величество, - дрожащим от сдерживаемых слез голосом, промямлила та самая фрейлина, замирая точно кролик при виде удава. Хотя, куда вернее было бы сравнить теперь Антареса с разъяренным быком.
Широким шагов подойдя к сыну, Анти взглянул на него, убеждаясь что Жозе в порядке. Завидев отца и ощутив его ласковое прикосновение, принц чуть притих, но стоило только тому убрать руку, как малыш захныкал с новой силой.
- Дядюшка! - Лавиния бросила к нему, вытирая окровавленной рукой крупные слезы. – Дядюшка! Это было так страшно!.. Мама кричала и… Микелла,… он ударил ее и потом убежал. – младшая и сама любимая из детей Сезарии, заливаясь слезами прижалась к Антаресу, ища у того защиты. – Я говорю, что могу помочь маме… но они меня не слушают! Пожалуйста, дядя! Я могу… могу помочь… знаю, где шкатулка!..
Де Ларида слышал каждое ее слово, но не мог отвести взгляда от королевского ложа. Понять, жива ли Сезария за гомоном голосов и спинами лекарей было невозможно. Растолкать бы их всех, выгнать отсюда, а потом отправить Лавинии за шкатулкой матери, но короля внезапно обуял страх. Он боялся увидеть то, чего страшился более всего. Боялся осознать свою потерю.
За спиной послышались спешные шаги и резкий голос Доминика, требующего, чтобы придворные зеваки убирались с дороги. Охрана короля нагнала его.
- Мама! – прокричали на два голоса Рейес и Маления, бросаясь к королевскому ложу. Их крик и привел Антареса в чувства.
- Лавиния, - произнес Анти, зарывшись пальцами в рыжие волосы племянницы. – В шкатулке есть зелье, что поможет маме?
- Да, - все еще всхлипывая, кивнула девочка, поднимая на дядю свои большие глаза.
- Тогда беги за шкатулкой, - велел де Ларида, - Рейес, помоги сестре. Линетт забери Жозе и Малению. Успокой их. Доминик, найдите леди Каталину! Все остальные вон!
Повторять приказы дважды Антарес не любил, но это и не требуется, когда среди верных тебе людей есть те, кто понимает все с первого раза и способен донести до остальных. Пока король склонялся над ложем, где истекала кровью королева, охрана под командованием графа де Бисбаль вытолкала придворных и лекарей, освободив королевские покои.
- Зари, это я. Я здесь, с тобой. Любовь моя, держись, - его губы целуют ее холодные руки. – Ты не смеешь меня покинуть. Я без тебя не справлюсь, Зари. Жизнь моя.
Отредактировано Antares de Larida (2023-01-04 14:22:13)
Поделиться42023-01-04 16:15:21
- инцест - дело семейное
- фракция: Срединные земли
- Анкета: Королева-ведьма Йосхэйна на повторном сроке, мать века и луна его жизни.
- Посты: 19 370,1/0 02.23,1/5
- Монетки: 000
- Сообщений: 896
- Уважение: +72
Свидетелей тому деянию вовсе должно было быть. Как же подельники прозевали целую королеву? Как такое вообще возможно? Микелла в шоке ринулся бежать по коридорам прочь от королевской опочивальни, где поболее всего внимание привлекал надрывавшийся выродок. Он выпрыгнул через открытое окно и стал пробираться по карнизу. Здесь у него была под камнем припрятана верёвка, чтоб быстро спуститься ярусами ниже. К счастью, малец покамест не слышал погони. Лишь вопль старшего брата: "Ты что сделал?!" Они не поймут. Мальчик знал, что никто не поймёт, кроме, разве что, сестры-близняшки. Но люди дяди Беренгера передали, чтоб он действовал один и не вздумал кого-то ещё посвящать в их планы. Там, где он бежал, на полу лежала без чувств стража. Ему нужно добежать до западных ворот, пока город не закрыли из-за происшествия. За стенами столицы его должны ждать свои вместе с конями.
Микелла спрыгнул на крышу одного из домов, а затем съехал по ней прям в проулок, спружинив при падении. Так быстро он ещё никогда не бегал. Знал, что если ворота закроются, то деться ему будет некуда. Люди узурпатора и убийцы его отца найдут того, кто покушался на жизнь королевского наследника, которого его змееязыкая мать приписывала ему в братья. На втором ярусе в одном из тесных проулков парня поймали за капюшон, силясь скрутить. Микелла едва не задохнулся - так застёгнутый плащ надавил на горло. Но догадался расстегнуть фибулу и зайцем вскочить в открытое окно жилого дома, пробегая чужое жилище насквозь. К несчастью, стража уже выстроилась у тех проходов, где можно было быстро спуститься на нижний ярус. Оттуда уже доносился приказ закрыть ворота.
- Будьте вы прокляты... - бросил парень, намереваясь уже сигануть вниз как есть - главное, чтоб на крышу, а не куда попало, но ему преградили путь.
- Парень, не дури! Добром прошу, сдайся. Не то связать тебя придётся. - городской стражник уже готов был его одними латными рукавицами подхватить, но бастард де Монтойя обнажил меч, с которым обычно тренировался с наставником.
- Живьём не возьмёте, сволочи! - и пока мальчишка начал отбиваться, его подхватили под подмышки сзади, отрывая от земли и стараясь сдержать. Обезоружили, но именно в этот момент Микелла, точно дикий зверёк, укусил непредусмотрительно голые руки, которые его удерживали. Рухнул на камень, а затем перемахнул через край яруса. Ему казалось, что в спешке он всё же верно рассчитал и должен приземлиться аккурат на край крыши, но в итоге лишь ударился об оную головой, а затем полетел безвольным кульком наземь. Послышался препротивный хруст костей.
- Не троньте моего мальчика... - теперь уже шептала раненая королева, которой не давала потерять сознание теребящая её младшая дочка. Она бы давно уже метнулась к маминой шкатулке, где имелись, как та сама говорила, все зелья первой необходимости, только Рейес наказал здесь остаться. Да и боязно её бросать. Девочке казалось, что если мамину руку отпустить, сердце её остановится и дух родительница испустит. Лавиния помогла достать нож, перепачкавшись в крови, а теперь прижимала тонкие ручонки к ране, чтобы кровь остановить.
К ним прибежала целая армия из стражи, придворных дам и лекарей. Леди Линетт тут же забрала из колыбели и принялась укачивать наследника престола, взяв того на руки, но Жозеф долго не желал униматься, так что аж весь побагровел круглым личиком. Королеву осторожно перенесли на постель, мейстер её осмотрел и покачал головой, дескать, рана-то плохая. Лавиния, едва сдерживая рыдания сама, готова была уже метнуться к тайнику в мамином будуаре, но её не пускали, желая, чтоб все дети под надзором старших оставались. Как маленькая ведьма ни силилась сказать, что способна помочь, никто не слушал в этом гомоне речи ребёнка.
Дело поправилось прибытием короля. Лавиния сразу метнулась к дяде, который ведал, что жена его учит свою дочь ведуньим премудростям. Получив разрешение, девочка унеслась в будуар. Если с чем не сладит - леди Каталину многое знала и была такая же умудрёная опытом, как мамочка. Искать нужное Лавинии помог Рейес, который, похоже, и привёл сюда дядюшку.
- Ты нашёл Микеллу? - тихо вопросила девочка, отодвигая вместе с братом тяжёлую ванную и смещая одну из каменных плит пола. Брат качнул отрицательно головой. Он и не собирался - жизнь матери важнее.
Угасающим сознанием ведьма смутно понимала, когда её переместили, все лица перед нею расплывались, когда разразилось квохтание над телом королевы. И лишь на Антаресе она смогла худо-бедно сосредоточить внимание, пускай взгляд и оставался расфокусированным и блуждающим.
- Анти... Микелла... Где он?.. Он не виноват... Не троньте... Моего мальчика... - шепчет ведунья, мыслями своими находясь ещё там - в той картине, где пыталась остановить сына, чтобы уберечь обоих своих чад. По щеке покатилась одинокая солёная капля, выкатившаяся из уголка глаза. Это был её долг - сохранить целостность семьи. Никто из людей не рождается злым - его таким делают другие люди и жизненные горести. Сезария знала, что её старшим детям выпала незавидная участь, но она любила их так сильно, как умела только родная мать. Несмотря на то, что едва не сделал с Жозе её средний сын, Зари не могла желать ему смерти. Его гнев, его злоба - результат того, что она упустила своего ребёнка. Это её вина.
Лишь с появлением герцогини Каталины де Тебар удалось окончательно выгнать слуг и фрейлин. Короля тоже отогнали от постели, а Лавиния принесла шкатулку с зельями. Девочка зажимала рану матери, пока обер-гофмейстерина отпаивала свою непутёвую подругу эликсиром, способным остановить кровь и срастить повреждённые ткани за считанные мгновения. Вскоре лишь багровые пятна на простынях напоминали о трагедии. Да нож, который валялся у одного из столбов кровати. Каталина дала королеве зелье и для того, чтоб та смогла заснуть. Кровоток-то остановился, но крови женщина потеряла достаточно, а потому была очень слаба. Ей требовался отдых.
Лавиния повисла на шее у дядюшки Антареса, заплаканная, но сама заверяющая, что теперь с мамочкой всё будет хорошо. Однако через полчаса королю пришлось удалиться - командующий городской стражей прибыл с докладом и... с телом беглеца.
Отредактировано Cesaria de Larida (2023-01-15 00:11:11)
- Подпись автора
Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©
Поделиться52023-01-15 00:03:59
- Житель
- Посты: 2 366,2/0 01.23,2/0
- Сообщений: 32
- Уважение: +5
[indent] Подхватив многочисленные юбки, Каталина бежала в указанное место вместе с одной из служанок со всех ног, пожалуй, сейчас был не тот момент, чтобы герцогиня демонстрировала свое железное спокойствие. Весь замок сейчас был словно ужаленный, стража не находила себе покоя, прислуга старалась лишний раз не попадаться на глаза господам, а фрейлины королевы чуть ли не сума сошли. Но сейчас де Тебар было совершенно не до них, если верить этой молодой дурочке, ее собственный сын мог умереть в любой момент.
[indent] Стефан и вправду выглядел ужасно, лужа крови под ним добавляла эффекта, но Каталина, не смотря на бледность кожи, старалась держать себя в руках. Опустившись на пол к мальчику, не боясь испачкать ни платье, ни руки, женщина помогла ему сесть.
[indent] - Стефан, Стефан, всеми богами молю тебя, убери руку, я должна посмотреть. - Мальчик изо всех сил держал левую руку над глазом, будто боялся, что его матушка лишится чувств. Признаться честно, Каталина была готова к худшему варианту, но все оказалось куда более сдержанней. Глубокая царапина шла от середины лба, проходя через глаз, и заканчивалась на щеке. Стефан был в сознании, а первая боль уже прошла. - Идем в мои покои, я помогу тебе. Изабелла, помоги мне. - Вдвоем они сумели поднять молодого герцога и сопроводить его в комнату к Каталине. Та быстро спровадила служанку, которая решила проявить излишнюю заботу, и предложила свою помощь. Но Каталине помощь не требовалась, она привыкла действовать одна. К тому же, жизнь при прошлом короле все еще давала о себе знать: фрейлина королевы не привыкла демонстрировать свои силы при посторонних. Первым делом женщина протянула сыну кубок с успокоительным и обезболивающим, ей нужно было, чтобы к концу процедуры ребенок уснул. Во-вторых, слегка трясущимися руками, женщина смочила повязку зельем и приложила к ране. - Ты помнишь, кто это был? - Спрашивает она пока Стефан перехватывает ее руку и сам держит повязку.
[indent] - Микелла. Только словно это был не он, а какой-то фанатик...
[indent] Нельзя сказать, что Каталина ожидала такой ответ. Молодой принц, точнее, бастард, тяжело перенес смерть родного отца, как и тот факт, что мать и половина ее окружения оказались магами. По той же причине он перестал общаться со Стефаном, считая того не более, чем порождением шлюхи. Он был недалек от правды, но Каталина упорно держала язык и руки при себе, хотя дать подзатыльник так и подмывало. Проведя заботливо рукой по светлым волосам мальчика, Каталина лишь тяжело вздохнула и добавила:
[indent] - А еще говорят, что Вирра - сама справедливость... Давай посмотрим, что с твоим глазом. - Она убирает повязку и только натренированная выдержка помогает ей сдержать рвущийся наружу вздох. Тут не требовалось быть великим лекарем, чтобы понять - глаз уже не спасти. Осталось только извлечь то, что от него осталось. - Болит?
[indent] - Нет, уже нет. Дядя Эстебар будет недоволен. - Их взгляды встречаются, и Каталина понимает, о чем говорит ее сын. Дядя будет недоволен тем, что его племянник остался без глаза.
[indent] - Он всегда недоволен. - Каталина подходит к своей шкатулке, ища подходящий инструмент. - Скажешь правду, да думаю он сам скоро обо всем узнает, весь замок превратился в огромный муравейник, в который капнули яд. - Найдя подходящие ножницы, Каталина возвращается к мальчику. - Терпи, мой дорогой, иначе может начаться заражение.
[indent] Оставив юношу в своих покоях, Каталина отправилась к покоям королевы, но аккурат в тот момент, когда она закрыла дверь в нее влетела другая фрейлина, которая говорила так быстро, отчего гофмейстерине хотелось ударить ее. Лишь тот факт, что Стефан жив и относительно здоров, помогал ей держать себя в руках. Девочка что-то пищала о том, что королева умирает, и что ей требуется помощь. Следом за ней, словно из неоткуда, материализовался Доминик, который лишь подтвердил слова фрейлины, но запнулся на пол слове, когда увидел окровавленное платье де Тебар - та успела лишь вымыть руки, на переодевание времени совершенно не было.
[indent] Отмахнувшись от них, Каталина направилась в сторону королевских покоев, благо, те располагались практически в том же коридоре, что и покои герцогини. У дверей толпилось несколько слуг, из-за чего Каталине пришлось слегка прикрикнуть на них, чтобы привести в чувство, и велеть заниматься своими делами, а не глазеть на короля с королевой. Последняя разлеглась на ложе, будто собралась уже передать свою душу богам. Кажется, у них были другие планы. Рядом с ними стояла Лавиния - девочка со всей силы сжимала мамину шкатулку, но не смела произнести ни слова, будто опасаясь побеспокоить помой матери и дяди. Трогательная сцена, Каталина бы тоже не беспокоила их, если бы время не шло на минуты. Рана для мага ее уровня пустяковая, но судя по цвету крови на одеяле их дела были не так хороши.
[indent] - Антарес. - Тихо говорит Каталина, опускаясь рядом с королем. Времени на обмен любезностями не было. - Мы ее спасем, даю тебе слово. Лавиния, ты же хотела помочь, верно? В одном из сундуков мамы ты найдешь ее платки. Возьми несколько и как можно сильнее зажми рану. У тебя на руках будет ее кровь, но это не страшно. - Лавиния - ее любимая и способная ученица, смогла взять себя в руки и стала выполнять указание Каталины, пока та искала нужное зелье в шкатулке. Конечно, ведьма предпочла бы принести свои снадобья, но это произойдет чуть позже, когда опасность минует. Пока Лавиния держала место раны, Каталина как можно осторожно приподнимает находящуюся в полусознательном состоянии Сезарию и осторожно вливает ей в рот эликсир.
[indent] Лишь когда Лавиния сменила третий платок, Каталина заметила замедление кровотечения, и позволила девочке отойти от матери к дяде. Но тот тоже надолго оставаться в покоях не смог - появившийся на пороге глава стражи явно имел, что сказать королю, а Каталина не возражала, лишние глаза и руки она никогда не любила. Благо, кто-то там сверху послал ей Филиппа - тот был встревожен не меньше стоящей рядом Лавинии. И прежде чем тот задал бы свой вопрос, Каталина велела сыну взять королевскую дочку и отправиться в сад - место тихое и безопасное. Когда они остались одни можно было и поговорить, и привести королеву в порядок.
[indent] Де Тебар знала, где у Сезарии хранился небольшой нож. Нагнувшись под кровать, женщина приподнимает часть половицы и извлекает завернутый в ткань кинжал. Им она легко рассекает платье и корсет королевы, не хотелось лишний раз шевелить ведьму, которая и без того потеряла много крови.
[indent] - Что, дорогая Сезария, уже приготовилась ко встречи с Виррой? Если увидишь в следующий раз, передавай от меня пламенный привет. - Не могла не вставить свои пять копеек женщина, убирая остатки платья, и накрывая королеву одеялами. - Это Микелла? Ты все время шептала его имя.
- Подпись автора
Поделиться62023-02-12 10:14:13
- Я не лаю и даже не кусаю. Я рву глотку
- фракция: Срединные земли
- Анкета: Некогда герцог, маршал, бретёр, игрок, пьяница и распутник, ныне король Йосхэйна, диктатор, отец и неизменное солнце ее ночей.
- Посты: 17 370,1/0 02.23,1/4
- Монетки: 000
- Сообщений: 706
- Уважение: +58
Более всего на свете Антарес де Ларида ценил свою семью. Об этом знали многие, но не все понимали или верили. Кто-то искренне продолжал верить в то, что бунт, а за ним и гражданская война были не из стремления восстановить справедливость, спасти честь и сами жизни их семьи, но ради власти. Что ж, эти люди могли продолжать думать так, если от этой мысли их мир приобретал целостное, привычное состояние. Анти было плевать. Он никогда не желал короны, хотя и знал о планах отца, дядюшки и старших братьев вернуть все то, что у них забрали де Монтойя. Но все их планы ни коем образом не касались младшего из сыновей, а потому, Антарес мог рассчитывать разве что на участь принца крови, если не падет в бою, добывая одному из старших братьев трон. Но судьба решила по иному стасовать их карты. Братья погибли один за другим, а он был вынужден надеть корону, чтобы защитить семьи и любимую женщину, что теперь истекала кровью на их брачном ложе.
Антарес не спрашивает, кто это сделал. Вопрос попросту не успевает слететь с его губ, как самые ужасные, мерзкие и гонимые из его страхов обретают подтверждение, срываясь с уст жены мольбой не трогать одного из племянников. Микелла…
С первого дня своего восшествия на престол молодой король слышал напутственный шепот о том, что ему следует обезопасить свой род изведя под корень всех де Монтойя. Да-да, и племянников, не делая скидки на то, что это разобьет сердце его возлюбленной и кузине. Об этом говорили и молчали все. Короля предупреждали, что может случиться, если он позволит этому семени расти и крепнуть у себя под боком. Сколько раз он смотрел на лицо сыновей Сезарии, размышляя над тем, не придется ли его сыну поднимать меч против сводных братьев. Анти искренне желал бы быть для них отцом. Возможно, это решило бы проблему, сняло угрозу, но нет. Это ничего бы не решило, ведь по законам Йосхейна бастард не имеет права на трон, будь он хоть трижды узаконен и признан. Лишь в тот миг, когда падет последний законный правитель, но таковых в семье де Ларида, славящихся своей плодовитостью, всегда было в избытке, так что и прецедентов не случалось.
- Тихо, - шепчет Антарес, прижимая ладонь жены к своим губам. – Тише, береги силы. Доминик уже отправил за Каталиной…
Герцогиня де Тебар появилась в комнате спустя несколько минут. Ее рука легла на плечо короля, заставив того вздрогнуть. Этот мягкий, осторожный жест и тот тон, с которым близкая подруга жены убеждала его уйти и доверить все ей подняли в груди Антареса волну негодования, едва не обрушившуюся на ведьму. Разве не ей было его приказом поручена забота и пригляд за королевскими племянниками? Разве не она должна была сделать все возможное, чтобы предугадать и предотвратить подобное? С губ короля рвутся слова обвинений и укоров, но Анти не дает им воли, поднимаясь с колен и уступая герцогине место у ложа.
- Спаси ее, - коротко бросает он, но в этих двух словах заключено куда больше смысла, что могли бы услышать окружающие. В них и приказ и мольба, и угроза.
Лавиния, отдав шкатулку герцогине, принялась помогать ей, зажимая рану на боку у матери. Понимая, что там он бесполезен и может лишь ждать, Антарес отступил в ту часть королевских покоев, где стояла колыбель его сына. Теперь она была пуста, но все еще хранила тепло тело Жозе. Шелковые пелёнки сияли белизной, а вот тонкое кружево на них в одном место успело потемнеть от близости огня. На резное дерево колыбели упала пара камель смолы с факела. Как же близко была трагедия от его единственного ребенка. И то, что все это совершил по сути такой же ребенок – было ужасно.
Маленькая ручка аккуратно коснулась руки Анти. Тихий голос племянницы окликнул, и Лавиния все вжалась в него, дрожа, точно маленькая осинка. Послышался первый всхлип. Король ощутил, как сердце в его груди пропустило удар. Неужели случилось самое страшное, и Каталина не справилась, не успела спасти его Зари? Судорожно вздохнув, де Ларида посмотрел на ложе, где герцогиня де Тебар все еще колдовала над раной королевы.
- Мы ее спасем, дядя, - пробормотала, глотая слезы девочка, подняв на Анти свои невозможные, такие же как у матери, глаза. – Честно-честно… - и малышка вновь прижалась к нему, словно боялась отпустить.
- Я знаю, дорогая, знаю, - стараясь успокоить ее, Антарес опустился на корточки и обнял хрупкое тельце. И тут же Лавиния обвила его шею руками, зарываясь личиком в область шеи. – Все будет хорошо. Не плачь.
- Ты нас больше не любишь, - пробормотала она, обнимая дядю с таким отчаянием, словно от этого зависела ее жизнь. – После того, что… что сделал Микелла... Он ранил маму и… хотел навредить малышу Жозе… Ты…
- Ваше Величество, - Доминик возник перед ними словно бы из воздуха. И был мрачен. Едва взглянув на своего молочного брата, Анти понял, что случилось что-то еще. Что-то, чего ему уже не исправить.
- Как это произошло? – спросил Антарес. Его голос был тих, но эхо тронного зала подхватило его, унося под свод потолка и оттуда обрушив на присутствующих.
Король сидел на ступенях у трона, подперев голову в кулак. Губы его, если бы только их было видно за рукой, были плотно поджаты. Весь вид Анти говорил о крайней степени напряженности.
Микелла был мертв… План его недругов не удался.
Микелла был мертв… И ему нужно будет как-то сказать об этом Сезарии.
Поделиться72023-02-12 14:21:10
- инцест - дело семейное
- фракция: Срединные земли
- Анкета: Королева-ведьма Йосхэйна на повторном сроке, мать века и луна его жизни.
- Посты: 19 370,1/0 02.23,1/5
- Монетки: 000
- Сообщений: 896
- Уважение: +72
Будучи той, кто неоднократно говорил, что сила её вовсе не в магической даре, а в людях, которыми она себя окружила, Сезария и в тот день не прогадала, получая новое подтверждение своих слов. Если бы не Лавиния с Каталиной, это ранение могло бы для королевы очень плохо закончиться. Пускай мальчишка бил не прицельно, не специально хотел вогнать нож в материнской тело поглубже, но рана оказалась глубокой. И де Ларида потеряла немало крови, в том числе пока спешила подмога и помощь.
Умелые руки Каталину и инициатива Лавинии сделали своё дело: кровоток уменьшился, позднее зелье сделает так, что от раны вовсе ничего не останется. Через некоторое время Зари удалось открыть глаза, и она нисколько не удивилась, увидев перед собою лицо не одного из своих детей или мужнино, а верной стервозной обер-гофмейстерины. Сколь бы ни разнились взгляды женщин, герцогиня де Тебар оставалась той, кому королева готова была доверить свою жизнь без сомнений и без раздумий. Не счесть их общих дел, за которые обеих бы уже не одну дюжину раз сожгли, не прикрывай ведьмы друг друга. И не счесть меж ними столкновений - Зари по сей день крайне возмущало отношение Кэт к детям, особенно чужим. Тот магический аборт королева долго не могла забыть и простить подруге, несмотря на то, что и её заказчица уже оказалась при дворе на благо планов де Ларида, и никто в принципе на сей счёт не возмущался, кроме Сезарии, считавшей, что обе женщины совершили преступление против богов и природы. Отношения ото дня ко дню у них выглядели неровными, разбалансированным маятникои скорее. И королева с обер-гофмейстериной не спешили рассеивать чужие домыслы касательно них. Не раз им удавалось на том ловить неприятелей, решавших, что супруга монарха больно доверчива, а через её главную фрейлину можно легко подобраться к ней самой и к трону. Ушлые типы лишь под конец розыгрыша понимали, что оказались обмануты.
Увы, тот бред, который королева несла в беспамятстве, настиг её и в реальности, а потому благодарности будут после. Зари, несмотря на то, что с её ранением едва удалось справиться, почти рывком силится подняться на постели, чтобы присесть.
- Кэт... Мх... - женщина держится рукой за висок. Голова гудела, почти как с похмелья. Наверное, когда сползала по стене, успела удариться, - Что... Что с моими детьми? - упоминание её младшего от первого брака заставило внутри всё всколыхнуться в тревоге и протесте, - Это не Микелла, мальчик не виноват... Где он? - Сезария успевает ухватить подругу и названную сестру за запястье, почти жёстко, и требовательно взглянуть в глаза герцогини, - Каталина, где мой сын?!
Это Её Величество ещё не знали, что парнишка успел и её подруге, пусть и не лично, кровь попортить. Причём родную, в лице её сына.
Бесполезно было уговаривать остаться в постели, несмотря на то, что королеве действительно нужен был покой. Как минимум из-за кровопотери. Сердце ведьмы было не на месте, она чувствовала всепоглощающий страх за Микеллу, и пока не увидит, что с ним всё хорошо, можно было забыть о здоровом сне и покое в постели. Зари с помощью подруги под взволнованное щебетание младшей дочери смогла вновь облачиться и не без её поддержки же покинула королевскую опочивальню, наперёд испросив с Лавинии, что с Жозефом, а затем направившись в тронный зал. На лестнице её хорошо так вело, взгляд рассеивался, всё плыло, голова кружилась и её словно раскачивало в шторм на лодчонке. Именно такой она доползла до залы и вначале долго пыталась понять, что там за сборище. Антареса она обнаружила на ступенях - мрачного и крайне озадаченного. Королева дошла до изножья ступеней и жестом велела отпустить её. Стоять прямо требовало неимоверных усилий.
- Где мой сын? - без всяких книксенов, поклонов и соблюдения этикета вопросила женщина, обращаясь, однако, не к одному лишь монарху, но ко всем присутствующим, - Где Микелла? Что с ним? - кажется, кто-то из придворных хотел дать ответ, но даже просто при раскрытии рта получил грозный взгляд короля, предупреждающий о последствиях поспешных словоизлияний. На лбу королевы появилась испарина, внутри всё аж сжалось. Её могло бы придавать звенящей тишиной, которая была ей самым красноречивым ответом. И бок противно заныл тупой болью, что аж пришлось прижать к нему ладонь.
- Я хочу его видеть! Немедленно!!! - второй раз за день голос монаршей особы взлетел под потолок дворца, но женский крик звучал куда более пронзительно, будучи переполненным всеми нотами материнского страха за своё дитя. Антаресу было не уберечь супругу от горькой правды. Вот только в её текущем состоянии, конечно, это грозило вылиться в нервный срыв и истерику, коими, кстати, королева не славилась за все полных восемь лет правления.
- Подпись автора
Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©
Страница: 1
