Вирра всемогущая ей в свидетели, Сезария вымокла до нитки, пока добиралась до столицы окольными путями. По главному теракту поедешь - неприятности на свою недавно неудачно недоспаленную тушку наживёшь. Хуже был лишь тот факт, что на седьмом месяце беременности категорически неудобно скакать на лошади, благо, что хоть не в дамском седле, не то б лишние килограммы точно перевешивали. Верхом было быстрее всего, что очевидно.
Лошадь устала. И, признаться, пока женщина скакала с минимумом сопровождения с юга на север, то не имела чёткого плана, где остановится так, чтоб не привлекать к себе лишнего внимания. Графиня, да, теперь уже вновь просто графиня, точно знала, что тайный ход из замка ведёт вообще за пределы столицы, под мост-въезд в оную. Однако до этого ей надлежало дождаться темноты. Той самой густой темноты, когда любые министры уже рассосались из рабочего кабинета Его Величества, оставляя короля наедине с его думами и с долгожданной тишиной.
Выбор помощника вполне очевидно пал на её некогда фрейлину. Линетт обладала целебными руками и не раз выручала свою королеву талантом, который до появления Её Величества ей решительно не с кем было развивать. А ещё Линетт научила королеву тому, чему не положено обучать благородных девиц. И Сезария не считала эту науку лишней, совершенно напротив. Они не виделись с того самого момента, когда фрейлине ничего не оставалось, кроме как в числе прочих взирать на то, как разгорается большой костёр на площади перед королевским дворцом. И низложенная королева-ведьма не ошиблась, доверившись давней приятельнице, давшей на окраине столицы ей кров, тепло, еду и постель, чтобы беременная женщина смогла отдохнуть с дороги до того, как идти закоулками подальше от стражи до самого южного выхода из Вардена, под тот самый мост. На что только ни пойдёшь, если очень хочется поздравить брата с победой, с тем, что он вернул власть их семье, а но более всего - поговорить о последствиях того, что они успели натворить в Арли.
Богиня миловала, Сезария без лишних приключений дошла вдоль высокой городской стены до неприметного загороженного плитой входа. С трудом отодвинув заслон, она впотьмах нашарила факел на стене и лёгким бытовым заклинанием подожгла его, спешно скрываясь внутри тоннеля, чтобы пламя не выдало её. А потушила лишь тогда, когда из-за массивной задней стенки книжного шкафа завидела полосы света от камина, заслышала треск поленьев и голос брата. Неужели не один и до сих пор занят монаршими заботами? Однако ж, ему никто не ответил. Подождав для порядка ещё минут пять, ведьма нажала на рычаг, и шкаф, подобно двери, медленно отъехал, выпуская её в тёплый просторный кабинет. Сезария выходила неспешно, чтобы воинские рефлексы бывшего Маршала Йосхэйна не сработали против неё. Король, должно быть, уже не ждал гостей. Но когда Зари откинула глубокий капюшон, вскрывая свою личину, более всего выдаваемую всполохом густых рыжих волос, то с удовольствием прочла на лице Антареса удивление, быстро сменившееся радостью.
- Здравствуйте, Ваше Величество. А я к Вам с поздним визитом. Примите? - слова сопровождались книксеном и лёгким приподнятием уголков губ. Улыбка ей шла, она прокладывала на щеках ведьмы небольшие ямочки, благодаря которым её природная красота становилась ещё более мягкой и женственной. Однако порыв брата обняться гостья спешно остановила, выставив перед собою руку. А не то силу не соизмерит ещё и раздавит второго визитёра, о котором он пока не знает, - Позволь, я присяду. - женщина не стала снимать дорожный плащ, благо, тот успел высохнуть в доме, где она имела честь до того передохнуть, а прямо так присела на софу, шумновато дыша, словно до того не шла по тайному проходу, но бежала, - Смотрю, ты уже навёл порядок на новом рабочем месте. - в кабинете практически не осталось и того, что напоминало бы о недавнем владычестве и присутствии де Монтойя, - Прими мои поздравления: ты сделал то, к чему мы шли долгие годы, и сделал это лучше, чем кто-либо бы смог. Корона твоя по праву. И мне искренне жаль, что я не смогла присутствовать на твоей коронации. Уверена, церемония была торжественная, и ты на троне смотрелся куда величественнее, чем Фердинанд.

Отредактировано Cesaria de Larida (2022-12-18 22:09:31)

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

Графиня де Ларида хорошо знала своего брата и, с недавнего времени, любовника. Она понимала, что привычка Антареса угождать своим прихотям и ни в чём себе не отказывать дурно скажется на его характеристике как правителя. И грубой силой или настойчивостью его не переубедить. Советники и её собственный отец скорее лоб расшибут в попытках достучаться до исключительно здравого смысла. Хотя ей родитель настрого запретил видеться с Антаресом в ближайшее время. Гораздо лучше будет рассказать или написать о том, что произошло в Арли в его отсутствие, когда уже состоятся коронация нового короля, затем церемония бракосочетания и ко всему ещё и рождение их с на тот момент ещё герцогом ребёнка. Когда Сезария порывалась ехать в столицу, чтобы быть рядом с братом, её отговаривали абсолютно все, ведь мало того, что её присутствие окажется там неуместным, так ещё и на таком сроке женщине лучше лишний раз далеко не путешествовать. Она понимала, что рисовала жизнью не только своей, но и своего ещё нерождённого чада. Но именно потому, что когда придёт час ей разрешиться от бремени, всё её время займёт новорождённый, а затем и брак, о котором граф Ургелл-Сантана покамест деликатно намекал дочери. Антарес имел право знать. И для будущего самого ребёнка важно, чтобы венценосный отец его признал. Иначе выходило, что графиня просто нагуляла ублюдка без рода, без имени неизвестно где.
- Прости. - голубые глаза смотрят на Его Величество открыто, - Я хотела, но мне запретили. В тот же день, когда ты взял столицу, отец отправил письмо. Что ты, он и Теренсио живы, а де Монтойя пали. И что вскоре состоится коронация, на которой мне быть не следует. Видишь ли, те же самые герцоги, графы и бароны, которые присягали и ещё будут присягать тебе на верность, на площади, на которую смотрит центральный балкон, с которого ты, уже коронованный, поприветствовал свой народ, меня пытались сжечь. Но ведь ты это и без меня помнишь.
Сама ведьма тоже избежала прохода близ площади перед дворцом. Не хотелось лишний раз вспоминать. Она ведь в самом деле могла в тот день закончить как её мать. Тогда на неё с балкона смотрел Фердинанд. И в его взгляде не было ни капли сомнений и сожаления. Он казнил обманщицу, но прежде всего ведьму, чей дар отравил его жизнь, а его самого превратил в послушную куклу. Если бы не Анти...
- А вторая причина - это то, почему я тоже мчалась сюда так быстро, как могла. Видишь ли, мне не только о своей безопасности стоит теперь печься. И не одним лишь раскрытием себя, как ведьмы, я оказалась бы неуместна при теперь уже твоём дворе. - тонкие пальчики ловко расстегнули фибулу в виде лисьей головы с глазами-изумрудами, дабы дорожный плащ спал-стёк на пол, обнажая внушительную округлость, которую теперь тяжело было скрыть даже платьем специального кроя, какими дамы нередко старались сохранить в тайне своё деликатное положение. С трудом, но его "лисичка" всё же поднимается с софы, подходя ближе. Она мягко берёт его собственной рукой на запястье и всю пятерню кладёт на живот, - Он наш. И я рада, что он есть. Со мною хотя бы осталась бы часть тебя, если бы боги оказались менее милостивый к судьбе мятежного герцога. Я знаю, что отец и твои советники уже подбирают подходящую твоему новому положению кандидатуру в супруги. И спешу заверить, что бастард твоему браку не помешает. Я успела побыть королевой, потому знаю, что теперь ты себе не принадлежишь, а грядущий союз станет ходом политическим и в первую очередь смотреть будут на выгоду и перспективу. Не помешаю и я - отец если уже не отдал приказ перевезти мои вещи из твоего замка, то скоро отдаст. Ребёнок родится в том же доме, где и я когда-то. И там я буду до поры, пока не изберут мне нового мужа, в чьё имение я перееду после. Я ведь ещё не так стара и способна давать потомство. Но это рождение произойдёт уже скоро, потому у меня мало времени, а твоё решение повлияет на всю судьбу нашего ребёнка. Я приехала к тебе с единственной просьбой. - те самые тонкие пальчики стиснули его руку крепче, - Прошу, признай его. Он не будет претендовать на наследование, он не появится при дворе, а если ты захочешь нас увидеть, то кто же запретит Его Величеству наведаться к сестре с визитом?
Не верилось, что после краткого мига счастья их с Антаресом пути вновь расходятся. Но когда возлюбленный только уезжал, Сезария уже знала, что этот мятеж заберёт его у неё. Либо на совсем, в обитель усопших, либо как любимого. Но что бы ни происходило, они брат и сестра по крови. И как бы далеко Антарес от неё ни был, что бы ни делал, на ком бы ни женился и с кем бы ни завёл семью, эту связь и её любовь к нему никто не отнимет. Жаль лишь, что счастье большее до ужаса скоротечно. Ей бы испить из этой чаши ещё хоть глоток, да времени совсем не осталось и не в том положении она уже. Да и он тоже.

Отредактировано Cesaria de Larida (2022-12-18 22:17:07)

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

"Не вини его." - эта мысль едва не облачилась в слова наяву, потому что семья насчёт одного пункта была едина во мнении: Антарес хороший герцог и умелый воин, он сумеет постоять за землю и за людей, умеет понять их чаяния, быть близким к собственному народу, а ещё, несмотря на всю спесь, просто хороший человек. Но при этом плохой политик. В первую очередь из-за тех качеств, которые делают его хорошим человеком. Такие люди нередко гибнут по вине чужого вероломства. Аснар в самом деле на себя негласно взял функцию голоса разума новоиспечённого короля, раз последний привык больше доверять чувствам. Жаль ему было и собственную дочь, оставшуюся в Арли и в скором времени вынужденную примерить на себя роль матери ещё одного королевского бастарда, но девочке не следовало думать тем местом, каким она руководствовалась, ложась под собственного брата.
Ничего не говорит ведьма и тогда, когда Антарес осаживает её. Боги, ей так тяжело давалось то, что произносили губы. Тем же самым тоном, каким обычно тогда ещё королева Сезария посвящала своего буйного брата в план по вызволению его из той задницы, в которую тот сам добровольно влез, наперёд понимая, что худо будет. Лишь из-за колдовского окуривания у Фердинанда появлялся новый запас терпения в адрес шурина, а потому тот не сидел в казематах с завидным постоянством, прямо пропорциональном его активности. Экс-королева приехала ради своих скромных чаяний, а ещё во исполнение воли Аснара де Сантана. Но её ловкий брат быстро всё переиграл, как и прежде. Он задаёт ей вопрос. Простой вопрос, который слышит каждая женщина, которой предлагают брак. Но ведьма слышит в нём второе дно, и оно неумолимо подталкивает её к пропасти.
Решить. Вновь самой решить, что будет дальше. Антарес сказал, чего хочет. Её. На троне. Рядом с собою. В качестве жены. Но всё вновь зависит от её решения, от того, что она скажет. Сколько раз так его голова склонялась, пока она решала, что делать с тем, что наворотил её арлийский кот? Сколько раз волевым словом и последующими действиями всё разрешалось? Да не счесть. И никто из дорогих ей мужчин ни разу не подумали, не тяжела ли для Зарички ноша, не надорвалась ли, бедная. У королевы в этом вопросе вариантов не много - одна из негласных её тягот. Но Сезария больше не королева, а у родни остались старые настройки. Ну, что ж, она в том положении, когда можно и осадить всех так полагающихся, что благоразумная дочь и любящая сестра примет верное решение.
- Вы с отцом оба не любите и не щадите меня. - её светлые брови с проблеском рыжины сводятся к переносите, а ведьма отходит, унося с собою и плод, к которому так льнул осчастливленный новостью о её беременности монарх. Она отходит к камину, словно бы погреться. Руки мерно оглаживают округлость живота - Антаресу не показалось, чадо у них активное и успевает за день родной матери все почки отбить, - Будучи королевой, я принимала решения. Такие же непростые. Но теперь ты возлагаешь на меня новое бремя - росчерком моей же руки подписаться под новыми годами врозь, взирая на то, как у тебя появится новая семья, а у меня своя. Вновь пережить это время, когда у обоих есть супруги, дети и долг, но нет общего счастья. Или поддаться тому, чего я хочу. Мои чувства к тебе неизменны, Антарес, но то, что ты предлагаешь сделать - это эгоизм. И монарху он не просто не к лицу, но и опасен. - Зари пытается вернуть разговор в русло конструктива, но чувствует, что обида в ней сейчас сильнее, - Я больше не королева Йосхэйна! - когда женщина оборачивается к брату, в её глазах стоят слёзы, - У королевства есть новый король - вот вы, мужчины, и решайте, кто из вас двоих правитель! А я вновь графиня и просто беременная женщина, которая хочет родить ребёнка в заботе и безопасности! Возьмите хоть раз в жизни всю ответственность на себя, не надо её перекладывать на мои плечи и нагружать этим мою голову! Я могу вновь расставить все точки, где сочту нужным, но они вам всем не понравятся, именем Вирры клянусь в том!
В этой ночи ей бы лучше не срываться на крик, не то не ровен час стража сбежится на странные звуки в рабочем кабинете сюзерена. Но в кои-то веке Сезария готова была разрешить себе главное - не стоять номером один за всю семью хотя бы сейчас, хотя бы после восьми лет правления, едва пережитого костра, полугодия одиночества и ввиду своего деликатного положения. Они с Аснаром слишком многого от неё хотели. Пускай не она с мечом в руках и в доспехах пядь за пядью отвоёвывала королевство, низложенная королева успела устать за время правления, когда любой неосторожный шаг вёл к гибели не одну лишь её, но всю их семью. Играть взакрытую подчас тяжелее, чем открыто махаться на поле брани.
Сюпая носом и утирая в уголках глаз слёзы, ведьма вернулась к софе, шумно дыша и продолжая гладить живот. На её благоразумие отец может в ближайшее время не рассчитывать, так что один проигравший уже есть. Но и ношу Антареса она облегчать не собиралась.
"Не в этот раз, дорогой брат."
В арлийской святороще, после смерти Исдис, а затем и в будуаре во дворце Сезария не раз через Вирру и воззвание к ней жаловалась безвременно ушедшей матери на свою сложную судьбу и умоляла даровать ей сил и присутствия духа, дабы пройти через все испытания и никого не подвести. Как видно, силы кончились и на этом её полномочия всё.

Отредактировано Cesaria de Larida (2022-10-18 07:27:31)

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

Это было... безответственно. Взять и переложить одним махом ответственность на одного лишь Антареса, пускай он, как король, и должен был в первую очередь решать. На Сезарии лежала лишь одна ответственность - продиктованная её же моральным обликом и нажитыми принципами. Ведьма привыкла советовать брату, направлять его, поддерживать в трудную минуту и всегда находить способ вызволять из беды, если влип. К хорошему быстро привыкаешь - не удивительно, что де Ларида привычно посчитал, что его дело сказать, чего он бы хотел, а сестра пусть сама решит, как лучше будет. И, видят боги, ей достало бы сил пойти по пути, который наметил Аснар, ей достало бы сил поступить так, как и она своим умом рассчитала по правильности, ведь рыжая знала, что этот мятеж разлучит их в любом случае. И графиня сделала бы их обоих несчастными. Но смалодушничала. Понимала наперёд, что если сказать Антаресу в ответ "решай сам", то он-то, разумеется, решит - так, как сразу очертил своё устремление. Но правильно ли это будет? Его давний голос разума молчит, переживая своё бремя на софе и мысленно терзаясь, что то ли струсила, то ли устала так жить, как они жили, пока она была королевой при Фердинанде. Смалодушничала ещё потому, что в глубине души тоже хотела хоть раз попотакать своей прихоти. Эта прихоть - оказаться наконец-то в союзе с любимым. Братом, любовником, мужчиной. Про них и без этой недавней связи насочиняли памфлетов, делая тем самым откровенный навет на верную своему супругу королеву, однако ж после смерти Эстелы и эта добродетель в Сезарии дала трещину, ведь она доутешалась, что всё же изменила супругу с собственным братом. Но если по пробуждении в тот день Антарес оказался опечален лишь тем, что не нашёл сестру рядом в своей постели, то сама женщина в стыде и слезах трусливо сбежала с места преступления во дворец, стараясь не думать о том, что теперь она не только жена-обманщица, но ещё и изменщица.
Хрупкие плечи чуть вздрагивают, когда кабинет оглашается повелительным тоном короля. А затем ведьма прячет глаза, прикрывая их веками. Решение Антареса ожидаемо. И она сама толкнула его принимать оное единолично - у неё был шанс устроить всё иначе. Но Зари соврала бы, скажи она, что недовольна. Брат не боялся реализовать их общую мечту, он хотел быть счастливым. Редкая роскошь для монарха. И совершенно очевидно, что рядом с ним становилась счастливой и Сезария. Как можно было теперь упрекнуть его в эгоизме, особенно когда ты сама эгоистка не меньшая?..
Остаётся лишь удивляться тому, как мечты превращаются в реальность.
- Стану. - сдаваясь на его милость, отзывается покладисто ургеллская лисица, - Мой повелитель делает то, что я сама себе запрещаю. И делает тем самым меня такой преступно счастливой... Совсем как с нашу первую ночь... - её мягкая ладонь тянется к его щеке, оглаживая ту. Антарес удивляет её и тем, что намерен дальше плодить наследников. Хотя у него в скорости будет столько забот, как у новоявленного монарха, к тому же в ближайшие месяцы Его Величество будет согреваем явно не ею. В зарином положении она, увы, не способна была сейчас порадовать брата своими прелестями, - Люблю тебя. - ведьма гонит из своей головы мрачные мысли о том, что кобелиная натура её ненаглядного вряд ли куда-то испарится. Пусть хоть душою и сердцем будет только её, - С первой брачной ночью накладочка, дорогой. Срок у меня поздний, Анти, и я не смогу возлечь с тобою на ложе после бракосочетания. Ни сейчас, ни сразу после родов. Но надеюсь, что какая-нибудь придворная дама не даст Его Величеству замёрзнуть в покоях. - для него собеседница старается выдавить из себя улыбку, но та всё равно впитала ноту горечи, идущую от сердца. Терпеть фавориток венценосного супруга - неизменная невесёлая доля всех королев. Она также прекрасно понимает, что такое сражения. Не то чтоб предметно и лично - такой опыт ей вряд ли понравился бы. Но кто-то согревал разгорячённого боем Антареса и в период их более чем полугодичной разлуки.
Графиня отзывается нежностью на поцелуй брата, накрывая тыльную сторону его ладони своей, поощряя бережное и ласковое отношение к её очень заметному деликатному положению. Однако больше всего удивило, что ребёнок притих.
- Настоящий правитель - одним словом усмирил наше дитя. Меня он обычно не слушается.
Касание его губ к шее так интимны, волнуют воображение и распаляют. Она бы отдалась ему прямо на этой софе, игнорируя, что на её стоны могут сбежаться стражники. Но Сезария удерживает себя в вертикальном положении, поглаживая Анти по щеке и подбираясь пальчиками к тёмным завиткам прямо над ухом.
- Можешь мне кое-что пообещать? - графиня чуть отклоняется, чтобы он прервал поцелуи и взглянул на неё, - Нынешней ночью я пришла просить у тебя признать ещё нерождённого и зачатого вне брака ребёнка. Однажды с такой просьбой к тебе может обратиться другая. - учитывая моральный облик экс-королевы, можно было подумать, что она готова позаботиться и о тех женщинах, что уже стали или ещё только станут увлечениями уже не Его Светлости, а Его Величества. Но на самом деле... - Не признавай. Лишь я мать твоих законных детей. Что, конечно же, не помешает тебе любить бастардов...

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

Ей и не хватило бы моральных и душевных сил пойти на такое преступление - оморочить не просто короля, но собственого брата. Под действием ведьминских чар ты становишься лишённой собственной воли марионеткой. И когда действуешь по холодному расчёту, это даже просто. Но Антареса Зари любила всей душой и не имела злых умыслов на его счёт. Не имела их даже против его любовниц и жены, хотя ей неприятно было слышать о том, сколь порою неразборчивым в связях сам себя выставлял герцог. Казалось, Эстелла смогла унять эти юношеские бури, успокоила его буйный темперамент. А затем отошла к богам вместе с ребёнком, который не на много пережил мать. Королева и сестра до безутешного родича успела доехать лишь к моменту похорон, когда поздно было кого-либо спасать. Разве что брата от затяжного запоя и глупостей, вызванных разбитым сердцем, горем и новым одиночеством. Но тогда ведьма ещё не знала, что хотя траур по недавно обретённой семье Анти носит искренний, но сердце его не разбито. Он давно его отдал другой. В своём рвении поддержать его, Сезария совершила преступление против своих брачных клятв и они вместе попрали память о его жене, осквернив ложе, где ещё недавно она была законной супругой Антареса и делила с ним одну страсть на двоих. У горячей ночи холодным утром было горькое послевкусие - коктейль из слёз и стыда. Непорочной девой рыжую бестию сложно назвать, не с её талантами очаровывать, но и столь откровенно она ранее не попирала клятвы и приличия. Порою Зари казалось, что те созданы не ради благочестия, но чтоб мучать недоступностью запретного такие метущиеся души, как она.
Она остаётся искренне благодарна брату за то, что тот не бросает громких слов о том, что фавориток не будет вовсе. Как она и просит, говорит лишь о том что не допустит публичности и чтоб его сестра страдала от высокомерия его возможного нового увлечения. Нередки случаи, когда короли приближают к себе любовницу достаточно, чтобы та стала слаще и желаннее жены. На неё спускаются деньги, ей дарят драгоценности, королевские страсть, внимание и время. А супружнице остаётся холодная пустая постель. Ведь нет преступления хуже, чем неверность жены. Особенно если её ещё и обрюхатит другой.
Она лишь благодарно кивает, тихо шмыгая носом из-за невесёлых мыслей, и малыш вновь сказывается беспокойным. Сезария поглаживает пястье руки, накрывшей округлость её живота. Забота брата всегда ощущалась трогательной, но сейчас она была ещё и нужна как никогда до этого.
Анти говорит ей о том, что никого не признает. Упоминает утробу матери - не исключает того, что незаконные дети будут нагуляны. Или уже? Да, ведь куртизанки и дворовые девки, как и те потаскухи, что развлекают за звонкую монету солдат, вроде бы, знают способы, как не залететь при таких многочисленных и зачастую случайных связях. Но кто его знает. Всегда есть риск, особенно когда после жара битвы мужчины не очень-то настроены быть чуткими и следить, куда они там излились, утоляя потребности плоти. Битвы превращают мужчин в диких животных. И далеко не все из них вспоминают о чести в такие моменты. Но искушение ждёт и вне военной жизни. При дворе этих соблазнов великое множество, и, как бы ни хотела, Сезария не сможет уберечь брата ото всех них. Потому приняла решение полагаться на его обещания в том, что не защитит её от разочарования и слёз, но курьёзы хотя бы не будут бросаться в глаза столь часто. Не будут во фрейлинских рядах ей мило улыбаться, зная, что она знает, что минувшей ночью король изволил наслаждаться прелестями именно этой женщины. Ей так не улыбались и при Фердинанде, зато сам покойный супруг рассказал ей немало о том, какой гарем имел его собственный отец. И что как раз его матери приходилось терпеть любвеобильность монарха, как и его бастардов, из числа тех, кого он выделял сам. Он легко женился во второй раз, когда в иной мир отошла мать Ферда. Так у него появились сводные братья Беренгер и Висенте. Первый всё ещё висел над домом де Ларида призрачной угрозой, оставаясь теперь старшим, но что ещё важнее - уцелевшим де Монтойя.
Брат адресует ей просьбу ответную. Весьма неожиданную, хотя и не то чтоб технически ограничивающую его самого, ведь во дворце не счесть покоев и везде такие удобные большие кровати, на которых приятно уединиться. Но раз он хочет...
- Хорошо, мой король. Я останусь на королевском ложе до самых родов и после них. Надеюсь, мы с ребёнком не помешаем твоему сну. И надо вернуть мою обер-гофмейстерину... Надо вернуть Каталину - не знаю, как смогу родить без неё. Мне и армия повитух не поможет. Они же все как одна ничего не смыслят в зельях, бестолковые. - Зари давно уже думала об этом. Герцогиня поступила мудро, покинув дворец. Нет ни пользы, ни смысла взирать на кострище и обгорелый труп названной сестры. И рисковать собственной жизнью. Но ситуация изменилась. Де Ларида вновь у власти, а король намерен взять в жёны женщину, чьё ведьмовство было ранее доказано. Тем самым он попирал порядки, установленные в годы правления де Монтойя. Можно будет даже в обозримом будущем вернуть должность придворного мага. Только сыскался бы ещё талантливый и преданный короне.
- Я так устала после дороги, Анти... - ведьма льнёт к нему, в заботливые руки отдаваясь и желая найти в них покой и умиротворение.

Отредактировано Cesaria de Larida (2022-12-18 22:57:07)

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

Откровенно говоря, Сезария тоже  не находила ничего хорошего в пребывании в темноте и духоте комнаты, якобы полностью располагающей к деторождению уже тем, что повторяет условия, в которых находится нерождённое чадо. Полгода одиночества, приправленные дурным самочувствие по естественным причинам, - приличный срок, чтобы теперь истово желать тепла и любви. Грязь военных действий не умалит чувств графини к собственному брату, как не умаляли их его разгульный образ жизни, а затем и женатость. Сезария не хотела знать, как в дальнейшем Антарес будет справляться с собственной деликатной проблемой плотского голода, знакомого всем здоровым половозрелым мужчинам в отсутствие возможности совокупиться с желанной женщиной, но будет рада, если они вновь станут проводить вместе вечера. Хотя бы и за разговорами перед сном. Ранее между ними только беседы и были, да родственная поддержка, которой один арлийский кот пользовался порою совсем не умеренно. Сестра прощала ему то, что вряд ли смогли бы стерпеть посторонние женщины.
- Хорошо. Я напишу ей письмо... утром... - ладошка прикрывает сладкий зевок. Отдыхать в самом деле лучше бы отправиться прямо сейчас, тем более, что час поздний. И графиня не стала скрывать, что поездка, как и недавние перебежки по столице, утомили её. А в ответ на утверждение о скорой свадьбе и приготовлениях лишь сонно покивала. И даже собственное малодушие не кажется в этот час таким уж сильным пригрешением. Утренние лучи, скорее всего, дадут завтра вновь взглянуть на это дело, и бывшая королева, вестимо, опять начнёт себя бранить за эгоизм. Но сейчас ничего не было нужно, кроме уюта постели и кольца рук любимого брата.
- Ай! Анти, я же теперь тяжёлая... - обнимая одной рукой Антареса за крепкую шею, ведьма инстинктивно обхватывает другой рукой живот. Нет, она не боится, что Его Величество её уронит. Только если Анти отрубить руки. Зато от такого захвата и смены положения ребёнок снова растревожился, и ей-то это чувствовалось особенно остро, когда нутро распирало изнутри, подвинув все внутренние органы и осложняя дыхание.
К ним навстречу вылетел юный паж. Этот мальчик застал её царствование, затем низложение и осуждение на сожжение. Не удивительно, что пуще самого факта, что оставленный после ухода советника и министров наедине со своими мыслями монарх теперь выходил из своего рабочего кабинета с женщиной на руках, поражало то, кого именно он нёс на руках. Беременную женщину. Недосожжённую бывшую королеву. Лицо парнишки вытянулось, он аж остолбенел. Лишь рявк господский вывел его из ступора, и паж унёсся исполнять наказанное.
Когда Анти внёс её в королевскую опочивальню, Сезария и здесь обнаружила изменения. Никаких цветов де Монтойя, символики и даже картин, которые нравились Фердинанду. Здесь раньше у окна стоял сундук с одеяниями - теми, которые не поместились в большой шкаф. Сезарии не нужно было открывать последний - знала наперёд, что там теперь пусто, а сундук и вовсе отсутствовал. Фердинанд бросил это всё к подножию костра, дабы сжечь свои подарки лже-королева вместе с нею самой. Когда обличённую ведьму привязывали к столбу, она равнодушно смотрела на процесс несения к кострищу всех этих безделушек. Всего лишь вещи. Сезария благодарила богов за то, что на их месте не лежат связанными её дети. Плод обмана и преступления. В своём неистовом гневе узурпатор мог ведь приговорить и их, дабы полностью уничтожить все следы влияния мерзкого лживого отродья на его жизнь и на его правление.
Уже приготовили горячую ванную, принеся воды. Служанки выкатили глаза на монарха и его ношу в не меньшей степени, чем до этого паж. Они бы, вероятно, даже не моргнули, войди сюда сюзерен с какой-нибудь придворной дамы ради сладких ночных утех. Но только не с этой ведьмой. Сезария мысли читать не умела, но это в данном случае и не требовалось - женщины не скрывали своей реакции, ярко написанной у них на лицах. Лишь по приказу короля они поспешили удалиться.
- Ну и скандал же мы устроим... - вздохнув, прокомментировала арлийская лисица. А затем прижалась так трогательно виском к щеке любимого, - Хочу вернуть моих фрейлин. Особенно Линетт. Она, конечно, изначально низкого происхождения, но ума в ней поболее, чем в любой из этих самодовольный родовитых куриц. Она помогла мне дождаться сумерек, чтоб я смогла прийти к тебе. Спрятала меня. Я ей обязана.

Отредактировано Cesaria de Larida (2022-11-19 23:54:53)

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

- Мы, де Ларида, истинные приверженцы вековых традиций. - смешливо щурясь, отозвалась женщина, заслышав обращение "сестра". Это правда, у них в роду считалось вполне нормальным заключать браки  между родными братьями и сёстрами, что уж говорить о кузенах и кузинах. Антарес своим решением плюнет в морду не только всем яростным поборникам идей Ордена, но так же и оставшимся де Монтойя, которые пытались укоренить идею разбавления крови и рассматривали брак больше с точки зрения выгодности. Вот, скажем, когда Фердинанд решил жениться на дочери не самого богатого графа, советники, уставшие бороться с невесть откуда взявшимся упрямством правителя, быстро обыграли женитьбу на девчонке де Ларида как попытку держать в узде старых врагов, приблизив их к себе, более того, вновь встроив в королевскую ветвь, через детей Фердинанда от Сезарии. Хитрый ход. Но, увы, далёкий от правды. Это де Ларида решили подобраться к историческим соперникам и узурпатору. Боги милостивые, игры в политику даются нелегко, особенно для сердца. Когда их взаимные чувства с Анти вскрылись после побега из столицы, Зари поняла, что мучилась не одна. А теперь радовалась, чувствуя тепло и заботу сильных мужских рук.
Король выгоняет служанок, явно желая уединения с ведьмой, что та мысленно всем сердцем поддерживает. Они ещё успеют хлебнуть издержек церемониала, когда монаршие дела и долг королевы проложат меж ними препятствия и дорога в объятия друг друга вновь покажется тернистой. Но не сегодня. Сегодня Сезария решила себя полностью отдать на милость своего сюзерена и брата, позволить ему сделать всё, чего пожелает, в особенности с нею.
- Ну раз уж ты сам назвался моей служанкой на эту ночь... - тихо рассмеявшись, она оглаживает немного колючую щёку, а затем движется вверх, зарываясь в кудри у виска и путаясь в густой гриве любимого. Его бережные касания к округлости живота достойны ювелира - Зари знала, сколь сильно он хотел сына, особенно острым это желание стало, когда Эстеле всё же удалось забеременеть. Но вместе с её кончиной на родильном ложе и со смертью ребёнка надежда угасла. Теперь ведьма воочию видела, как та разгорелась вновь при виде её собственной беременности. А ведь их ребёнок успел даже поплавать вместе со своей матерью на корабле. Видит Вирра, Сезария до самой победы войск брата не вернулась бы на материк из Брэвана, злоупотребляя гостеприимством своей подруги, королевы Хеллы, и дальше. Но узнала ещё в плавании, что находится в положении. И решительно была намерена произвести их с Антаресом чадо на родной земле. А недавно ребёнок ещё и пережил долгий сухопутных переезд, ещё и не в карете, потому что графиня сочла его слишком долгим. В седле же они оба ощутили все прелести гористой и скалистой местности, превалирующей на севере королевства.
- Я знаю... - рука выныривает из тьмы чужих кудрей, и теперь большой палец чувственно очерчивает линию нижней губы монарха, - И тоже люблю.
Женщина наклоняется осторожно и коротко целует брата, а после позволяет ему снять с себя платье, корсет, затем нижнее платье. Погрузиться после столь трудного дня в горячую воду и расслабиться - настоящее блаженство. Водопад её огненно-рыжих волос свесился через бортик ванной, а Зари принялась наводить чистоту, особенно бережно оглаживая обнажившийся живот. Антарес присел рядом. Такой домашний, сидящий на полу и поглаживающий её плечо. Только ранее ему не было дозволено смотреть, как она принимает ванную. Что ж, после того, как их отношения пересекли незримую черту, женщина не чувствовала ни смущения, ни неправильности ситуации. С нею рядом брат и любовник. И жених, коим сам себя назвал. И она ко всему уже беременная от него. Как говаривала Исдис, имея ввиду своего мужа: "Приличия приличиями, но чего ж он там не видел?" У северян имелись свои взгляды на взаимоотношения мужчины и женщины. Некоторые из них импонировали ведьме.
Служанки, никак памятуя привычки экс-королевы, оставили на бортике душистое масло, привезённое из южных герцогств. Зари любила втирать его в кожу и благоухать тонким, чуть сладковатым цитрусовым ароматом. Вот и теперь ведьма потянулась к небольшому пузырьку и капнула несколько капель на предплечья, а затем и на груди, добавляя к чистоте ещё и красоту.
- Беренгер не просто "обирал", он ещё и силился списать это на попустительство и расточительство короны. В нём кипела зависть - я поняла это сразу, как увидела его беседующим с Фердинандом. Ферд был наследником своего отца, его и воспитывали как преемника монарха. Беренгер жаждал трона, но на пути у него был брат, а затем и я появилась, наплодив наследников. Меня он тоже невзлюбил, считая что его брат, полоумный, прогадал, выйдя за девчонку де Ларида. Нас же до этого старались в принципе задвинуть подальше от двора, от столицы, от всего, что связано с правлением. И тут вдруг королева, ещё и кровь де Ларида в будущих наследниках. Советники это не одобрили, но кто б ещё их послушал...
Лисий взгляд оказался обращён к брату. Они оба знали, что хотя в Сезарии есть добродетели и их немало, она совсем не святая. Ведьма обманом вышла замуж и уселась на трон королевы, обманом произвела наследников, превратив короля в свою марионетку, она изменила своему мужу с собственным братом, тем самым поправ одну из клятв и собственный же принцип. За часть из этого ей было откровенно стыдно и горько, но она понимала, что если бы ей позволили вновь встать на прежние тропы и пройти сызнова этот путь, то выборы оказались бы теми же самыми. И, несмотря на то, что Зари испытала стыд по пробуждении после первой их с Анти ночи, она не могла отрицать, сколь сладко ей было в его покоях, его постели, на нём и под ним. И ей вряд ли бы достало сил отказаться.
- Анти... - думая о разногласиях братьев де Монтойя, ведьма невольно подумала и о собственных детях, - Я... Я понимаю, что тебе наверняка советовали благоразумно избавиться от наследника Фердинанда, как ты избавился от него самого. Я благодарна, что ты не тронул моих детей. И надеюсь, что нам удастся как-то разрешить этот вопрос... Может, как-то удачно женив Рейеса... Я хочу, чтобы мои дети тоже приехали ко двору. Лучше пускай я им расскажу, что стало с их отцом. Иначе мы дождёмся, что другой сообщит им, что их дядя убил их отца и женился на их матери, которая теперь вновь рожает наследника, но они уже не имеют к трону никакого отношения. В них есть кровь де Монтойя и уже одно это осложняет дело. В том числе ввиду того, что ушлые интриганы могут попытаться через любого из моих сыновей свергнуть нас, усадить на трон вновь потомка де Монтойя, закрыв глаза на то, что это дети от меня, де Ларида и ведьмы, и встать рядом в качестве советника и фактического правителя. Прошу тебя, любимый, дозволь своим племянникам прибыть ко двору.
Перекинувшись через бортик ванной, насколько позволяло положение, Зари умоляюще воззрилась на Анти. Женщина чувствовала свою вину перед детьми. Ей нужно было объясниться, помочь им понять, пережить, смириться с новым положением, ей нужно дарить им любовь как прежде, потому что она души в них не чаяла, боялась за них и хотела окружить заботой. А ещё потому, что обратное может положить начало пропасти меж ними. Тогда для объяснений станет поздно, а сердечное тепло окажется бессильным перед озлобленностью, чувствами покинутости, обманутости.

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

Она боялась этого разговора. Она боялась его даже без учёта того, что вскоре должна была стать королевой и родить монарху наследника. Потому что и без её коронации, без этого пока ещё нерождённого ребёнка её дети от первого брака продолжали быть де Монтойя. Они останутся ими до самой смерти, потому что Сезария три раза беременела и три раза родила от Фердинанда. Когда вся семья де Ларида обсуждала то, как бы подобраться к трону, избежав немедленной кары, Зари уже действовала, избегая участи, уготованной ей собственной мачехой, а заодно совершая поступок на благо семьи. Детей было не избежать - окажись королева бесплодна, и этот брак сделался бы бесполезным. Юности свойственна доля наивности, покуда суровый лик реальной жизни не пожрёт ту. Зари не думала, что станет с её детьми, когда наступит час свергнуть узурпатора. Как и не планировала проникаться к Фердинанду сочувствием. Ей должно был его ненавидеть, но его собственный отец оставил ему злобного сводного брата, дышащего в спину в своём праве на престол, охваченную страхом страну, которую они в этот ужас и ввергли. Ведьма до сих пор считала, что этот ход де Монтойя бы одним из самых коварных и блестящих при захвате власти - обрубить главное преимущество де Ларида, само происхождение которых связано с магией Шепчущего леса и обитавшего в оном исконного племени. Обрубить, назвав то извращением против природы и богомерзкой практикой. Дескать, если роженице уготовано родить и помереть - на то воля богов. Если выживет - судьба и высшие силы благоволят ей. Всё, что кроме, - неестественно. Что уж говорить о тех, кто не прилагал руку к чуду рождения. Ведуны и ведуньи сжигались на кострах без жалости, будучи приравненными в глазах короны и народа к тёмным силам. И средь всего этого на престол взошёл тогда ещё молодой Фердинанд. Было время, когда Зари даже питала иллюзорные надежды, что он изменит политику, облегчая жизнь йосхэйнцев, а не продолжит отцовскую. Но де Монтойя есть де Монтойя. Свою позицию король, будучи, конечно, больше уязвлённый тем, что жил во лжи, что его брак и его дети - всё фикция, что собственная жена и королева сделала их него свою ручную куклу, обрисовал довольно чётко, соорудив для бывшей костёр и собираясь ту публично сжечь. Зари не сомневалась, что в гневе король сжёг бы и их детей, потому их первыми и вывезла из столицы. Спасала самое дорогое, что у неё было.
А теперь они наконец-то стоят у истоков нового династического периода, ведь вернулась прежняя власть. Ведьма тоже чтила пути предков по отцу, потому была рада, что магия вернётся в Йосхэйн. Но всё, что она делала, как королева при Фердинанде, в особенности дала потомство и наследника, теперь мешало её возлюбленному и жениху. Голова твердила, что эти дети были расчётом, без них было просто нельзя, но теперь разумнее всего избавиться от них. Сердце кровью обливалось, ведь это её дети. В ней не хватало жестокости, чтобы относиться к ним, как к шахматным фигурам на доске, временно поставив, а теперь легко убирая как отслужившие. Они ведь живые люди. Чем они будут лучше де Монтойя, если начнут своё правление с подобной же жестокости?..
И слова Антареса не сильно помогают искать выход. Более того, усугубляют, ведь Анти толкал её обратно в сторону прошлого, где у неё был выбор. Вся страна шепталась о том, что у королевы собственный кузен ходит в фаворитах, а кто-то всерьёз верил, что все до единого дети Сезарии - бастарды, нагулянные за спиной мужа всё от того же фаворита. Причиной тому стали очень тёплые взаимоотношения между братом и сестрой, а ещё бесконечное покрывательство живущего разнульной жизнью герцога де Ларида. Да, Зари многим рисковала, раз за разом помогая возлюбленному выходить сухим из воды после новых дерзких выходок. Задира де Ларида. Бретёр де Ларида. Пьяница де Ларида. Распутник де Ларида. Не счесть прилагательных и эпитетов, которые за годы своей жизни герцог Арли сыскал себе делами своими. А ведь Анти предлагал. Он намекал. Даже пытался настаивать. Но по многим причинам королева отказалась иметь любовника, даже всего одного, постоянного. Даже того, которого любила всем сердцем. Помимо принципиальности в плане клятв, она считала, что эта связь будет губительна в дальнейшем для них обоих. Что Антарес заимеет проблемы с будущей супругой, пропадая на севере Йосхэйна, на ложе с королевой. Что у самой Сезарии появится больше поводов для тревог, ведь если их с Анти бы застали, то неверность жены монарха потянула бы на государственное преступление. Это ведь королю дозволено иметь официальную фаворитку и не таить своих развлечений, но не королеве. Зари тогда отвергла его. Теперь же у них имелись проблемы посерьёзнее измен.
Первые солёные капли упали в воду. И эта же влага обжигала изнутри сердце. Ей не сделать выбор между семьёй... и семьёй. Что бы ни думали окружающие и даже другие де Ларида, дети от сожжённого короля тоже её семья. И Антарес... Он даже в большей степени. Но встань перед ней выбор?.. Нет, женщина тоже не хотела этого знать. Сезария принялась утирать тыльной стороной ладони расчерченные наплаканными дорожкам зардевшиеся щёки. Чувствуя тревогу матери, ребёнок вновь начал толкаться, тем самым отвлекая. Принявшись гладить живот, ведьма шмыгнула носом. Нелёгок их с Антаресом путь к счастью.
- Как прикажете, Ваше Величество. Я извещу леди Каталину о её новых обязанностях, как только она прибудет ко двору. - глухо отозвалась беременная женщина, продолжая уже слепо, чисто механическими движениями погладивать округлость живота. А затем подорвалась встать. На сегодня хватит омовений. И разговоров. Ей и без того, скорее всего, предстоит бессонная ночь.

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

На щеках всё ещё солоно, перед глазами прозрачная пелена, но Сезария спешит покинуть ванную, полную начавшей стынуть воды. Хочется малодушно спрятаться. Где-нибудь в самом тёмном и потайном углу. От всего, в том числе от ответственности. А Зари прекрасно понимала, что они с братом оба несут это бремя. За эту страну, за наследие, за их ещё нерождённого ребёнка. Но думать о том, чтобы убрать с дороги детей от предыдущего брака ради нового наследника престола... Нет, сердце матери такого могло и не выдержать. И вряд ли женщина сможет когда-либо думать о Рейесе, Лавинии и Малении с Микеллой как о "сопутствующем ущербе". Но что-то придётся придумать определённо. Ох, как жаль, что магический дар унаследовала лишь самая младшая. Магия в их мире не являлась женской привилегией, мужчина тоже вполне мог оказаться одарённым. Но Рейеса с Микеллой как будто боги не одарили совсем. В ином случае Зари бы сама настояла на том, чтобы выйти на связь с Банснадом и хоть одного отдать на обучение. Вышел бы в дальнейшем прекрасный бан, ещё и верный короне, если сделать всё правильно. И не придётся лить кровь... хоть одного. Порою и сама ведьма начинала думать, что она родила от де Монтойя слишком много детей. Могла бы ограничиться одним мальчиком и двумя девицами. Девочки не столь опасны, не в этом государстве, где престолонаследие определяется по мужской линии, и лишь если иссякли любые мужчины в очереди, тогда начинали задумываться о правах женщин.
Ласковые поцелуи на щеках заставляют улыбаться сквозь слёзы. Зари понимает, что её брату и возлюбленному нелегко - на него это чувство долга давит даже поболее, чем на неё. Ей следует поддержать Антареса в столь непростое время, когда они по факту сносят все устои, насаждённые де Монтойя, и выстраивают обратно свои. Сила де Ларида всегда была в сплочённости семьи и верности ей. Некогда их был не счесть, теперь же стараниями узурпатора осталось всего-ничего. И ещё поэтому Сезария понимала, почему её отец стремится заключать союзы через браки. Им нужны верные люди, им нужно вновь обрасти, разветвить древо, укрепиться. Это не происходит само собою и в одночасье. Уже сейчас низложенная королева представляла себе раочарованное лицо Аснара, узнающего, что его умная и умеющая быть расчётливой дочь решила отойти в сторонку и позволить её горячному кузену делать то, что сочтёт нужным. Как не хотелось разочаровывать отца, придётся. Она устала.
- Нет мне жизни без тебя, Анти... - прижимаясь осторожно к нему, женщина позволяет укутать её в мягкое огромное полотенце, обтереть, завернуть и унести на необъятное королевское ложе. Де Ларида всегда любили размах. Помнится, и теперь порою слышны смешки в адрес того, что королю на такой кровати впору умещать целый гарем из любовниц, и законной жене ещё места хватит. Зари помнила, каково спать здесь одной, когда Фердинанд засиживался допоздна с министрами и советниками в своём рабочем кабинете. Холодно, пусто, одиноко, во всех этих подушках и одеялах можно запросто потеряться.
Найдя взором лицо любимого, во взгляде того Зари прочла иные эмоции, пока тот укладывал её в постель. Тонкие пальцы проводят по прохладным шёлковым простыням. Нет, в с герцогской спальне было уютнее. Несмотря на похождения самого Антареса, масштабы его ложа в Арли были значительно скромнее. И на нём было куда уютнее, хотя сама ведьма порою возвращалась к мысли о том, что тело её подруги едва успело остыть, как герцог уже брал собственную сестру на той самой кровати, где спал с женой. Но вряд ли для неё эти мысли тягостны хоть в половину от ощущений кузена. Эстела как пришла в его жизнь, так словно и не было её. А Фердинанд взирал на Анти глазами детей его сестры. Особенно сильны были черты этой породы в Микелле. И он более всех пострадал от влияния собственного отца и Ордена.
- Нет, я не хочу есть. Обними меня? - женщина привстала на постели и  потянулась руками к его одеждам, стремясь разоблачить Его Величество, чтоб не вздумал из опочивальни от неё куда-то сбежать. Как же его невеста иначе уснёт? - Уже представляю, как нам с тобой влетит. Отец давненько считает тебя тем ещё беспутником, а я вот вовсе решила ретироваться от решения. - ведунья коротко улыбнулась, добравшись наконец до его брюк. Вирра-матерь, не будь ведьма глубоко беременной, она оседлала бы этого ретивого арлийского быка. Закусив губку, Зари постаралась не думать об удовольствии, которое, увы, этой ночью им не светит. И ближайшими грядущими тоже, - Кстати о свадьбе. Кто будет нас сочетать браком? В старые времена у нас имелся придворный маг - бан, которые имел право провести такую церемонию. С приходом к власти де Монтойя прервалась традиция назначать новых банов. И не сыскать того, у кого имелось бы пророчество о новом. При де Монтойя короля с королевой сочетал браком служитель Ордена, как посланник богов. - графиня скривилась вся, вспоминая день своей свадьбы и гнустную рожу одного из этой погани, - Пошлём послание в Банснад? Им, благо, не столь далеко до нас добираться. Может, пришлют того, кто сможет провести церемонию. В Дюрн-на-Дорх, увы, нам с тобою не добраться с моим-то деликатным положением, так что благословение от предков... получим как-нибудь потом.

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©

Честно говоря, это ложе никогда ей не нравилось. Просто само по себе. Да, должно быть, иным из де Ларида размах казался истинно королевским, а то, что бывший герцог или его сестра предпочли бы кровать масштабами поскромнее - признак того, что обмельчали они, только герцогская спальня в Арли в самом деле была гораздо уютнее. Так что графиня с удовольствием бы снесла и выкинула эту огромную кровать, если надо, выломав кусок стены. Впрочем, вопрос обустройства во дворце они ещё отдельно поднимут. Есть много дел более неотложных, и они нагрянут к ним завтра вместе с графом де Сантана и министрами.
Ведьма гонит из своей головы мысли об утре. Ещё ночь. И эта ночь их. И в ней нет места и тени для забот грядущего. Сладко было лежать рядом, чувствовать руку любимого на своём животе и щекочущее дыхание где-то в области виска. Слушать его хрипловатый голос, говоривший ей о любви. А вот новость о том, что Анти не просто хранил в сердце чувства к ней, но предпринимал попытки ранее соединить их узами брака, стала для Зари новым поводом для удивления. Ей никто не рассказывал. Зря брат сам не обмолвился - с его сестры сталось бы сбежать с любимым и тайно пожениться вне земель Йосхэйна. Но тогда, скорее всего, их семья продолжала бы быть за бортом. Их очень неохотно пропустили к подножию трона короля. Тому немало способствовало влияние юной королевы, к чьим словам без памяти влюблённый Фердинанд исправно прислушивался, свято веря, что давние соперники и враги изрядно растеряли былую мощь, устали, практически сломлены, а потому хотят примирения и тихой жизни на земле предков. Эту сказку Зари качественно скормила Ферду и его последователям. Родным пришлось подыграть ей, хотя вот выходки Анти порою обостряли напряжение.
- Ты просил моей руки?.. Мне не рассказывали. Но мне стоило догадаться потом. Ты когда избегал меня во дворце, когда осаждал. Знал бы ты, как сложно было раз за разом отказывать и тебе, и себе в союзе пусть не законном, но тел и сердца. И как... почти невозможно было держать лицо, когда тебя облепляли стайки придворных дам. Но я хотела дать тебе возможность строить жизнь в отрыве от меня. Тебя в любом случае бы женили - связь с королевой и привязанность к ней могли бы дурно сказаться на твоём браке. Когда ты выкрал Эстелу, я позавидовала ей. Решила, что вот, стало быть, кто украл твоё сердце. Потом вы поженились, она забеременела. Ничто из этого не случилось для меня ударом - я знала, что так будет. Но это не значит... что мне было приятно. Я тогда решила подружиться с Эстелой. Любовь к тебе, как к брату, и преданность дружбе, как я надеялась, со временем станут хотя бы привычкой и начнут казаться естественными. А потом Эсти умерла, а вскоре после неё и твой сын... Мне было так стыдно и в то же время сладко делить с тобою герцогское ложе в Арли, не успевшее ещё толком остыть после кончины твоей жены. Я чувствовала себя дрянной подругой, ужасной женой... Но, о, Вирра, ни один мужчина не сводил меня так с ума, никого я так не алкала, Анти...
Рассказ из уст ведьмы полился рекой. Меж ними случались и раннее доверительные беседы, много раз. Анти делился своими успехами и неудачами, проблемами, чаяниями. Сезария тоже в его компании охотнее говорила о своих страхах и переживаниях, а вот о желаниях, особенно в его адрес, - никогда. Не хотелось дразнить ни его, ни себя, ведь чаяния чаяниями, а толку-то было с таких бесед? Оба бы горестно сокрушались, что сестра принесла себя в жертву во имя семьи, а Антарес вынужден за этим наблюдать, не в силах ничего изменить. Теперь же Фердинанд мёртв. Не важно, как её после этого величать - вдовой или любовницей сожжённого узурпатора, или матерью его ублюдков, Сезария оказалась свободна. Над ними нависла перспектива новой разлуки, но брат предвосхитил очередной виток мазохизма для обоих. Теперь их желания могут стать былью. У них может быть общее будущее. Оттого душа начала освобождаться от оков безмолвия, словопоток шёл от самого горячего сердца Сезарии. Сердца, которое так беззаветно любило этого двадцатисемилетнего рослого беспутного задиристого мальчишку. И с самой юности пронесло эту любовь до этого момента.
Ей едва удаётся себя унять. Теперь ведьма здесь. Желанная. Любимая. Счастливая как никогда.
- Ты прав... Нам нужно вернуть то, что утратили предки. В том числе стоит подумать о том, как бы вновь учредить должность бана. Кажется, у нас он звался Архонтом? Я читала, что ранее нового бана избирал предшественник, руководствуясь вещим сном, словно волей божьей. Но последнего придворного мага публично сожгли, когда в столице резали нашу семью. Должно быть, нам стоит совета испросить у главного в Банснаде. Там ведь проходят и сборы, и обучение магов.
Женщина улыбается, гладя жениха по немного колючей щеке мягкой тёплой ладонью. Стало быть, отец в самом деле планирует королевскую свадьбу в ближайшее время, раз уже послал в Банснад гонца. И кого же граф де Сантана посчитал достойной его племянника? Или у Антареса есть выбор?..
- Отец хоть назвал тебе ту, на ком собирается тебя женить? Должно быть, кто-то из дочерей действующих королей, не меньше. А то де Монтойя много с кем рассорились из-за Ордена. Ни на одно государство не пала такая тьма, как на наше, когда сюда пришла эта погань. Если бы не амбиции наших бывших сподвижников, наши предки бы эту сволочь прогнали со своим земель ещё тогда. А кто упорствовать бы вздумал - тех бы сожгли на их же кострах. Мы слишком полагались на верность приближённых, не замечая зависти и подлости...
Указательный пальчик медленно гуляет подушечкой по костяшкам пальцев той руки, которой Антарес поглаживал округлый живот сестры, словно пересчитывая.

Подпись автора

Вы колеблетесь, кем бы вы ни были. Вещайте или налейте мне спиртного и не вещайте ©