Forsan |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Sometimes goodbye's the only way
Alicia de Merteuil / Risteard of Mullendore
конец мая 4985 года, спальня Алисии де Мертей, королевской гофмейстерины
Sometimes solutions aren't so simple
Sometimes goodbye's the only way...
Deve pertanto un Principe non si curare dell’infamia di crudele, per tenere i sudditi suoi uniti.
[indent] Очередной томный вечер, который Алисия вынуждено проводила в одиночестве. Разумеется, днем она составляла компанию своей подруге по несчастью, конечно, того доверия больше не было, но хотя бы Маргарита и Алисия больше не смотрели друг на друга как голодные собаки, норовящие покусать друг друга. Отношения с Ристердом тоже нельзя было назвать идеальными. Несколько раз они виделись, обмолвились дежурными фразами и разошлись. Король больше не призывал любовницу к себе, но та все равно продолжала вести себя максимально покорно. Прибыв ко двору, Алисия попросила своих служанок выбросить все платья, подаренные королем, убрать подальше его драгоценности, желательно сложив все вместе, на случай, если тот потребует вернуть все обратно. Да и мысленно готовилась отправиться в дом к мужу.
[indent] Конечно же, Прина был в курсе проблем жены и короля, но ничего более добавлять не спешил. Эти двое всегда умели ждать. Отпустив своих слуг спать, Алисия сообщила, что сама подготовится ко сну, но более ей хотелось побыть наедине, разве что книги могли составить ей компанию. Найдя в своих сундуках один из сборников стихов, Алисия устроилась в широком кресле, периодически посматривая на старые свечи. На час-другой должно хватить, а дальше постарается уснуть. Конечно, надо было попросить девушек заменить свечи, но уже поздно. Да и смысл ставить новые - сидеть здесь всю ночью она тоже не планировала. Разве что случится что-то иное, непредвиденное.
[indent] Легкий стук в дверь, на который девушка сначала толком не обратила внимание. Лишь когда дверь скрипнула, Алисия заметила на пороге Ристерда, который был одет как всегда, во все черное, из-за чего в слабом свете графиня сначала его не узнала. Быстро захлопнув книгу, девушка встала с места и улыбнулась. Все же, она была рада его видеть, прошло столько дней, и ей столько всего хотелось сказать ему...
[indent] - Ристерд... - протянула де Мертей и сделала шаг к королю, предварительно положив книгу на стол, и тут же поспешила поправить себя. - Простите, Ваше Величество. - Она легко поклонилась королю, и только потом заметила его хмурый взгляд, он словно был чем то озадачен и недоволен одновременно. Алисия старалась вспомнить, чем за последние дни могла прогневать короля, но на ум приходила только их неудачная поездка. Вместе с тем она снова оборачивается и смотрит на стол, где ровно посредине стояла ваза со свежими розами, аромат которых наполнял всю комнату. - Это... недоразумение. Мне жаль, но я попросила служанку найти хоть что-нибудь, что помогло бы мне избавиться от этого смрада. - На деле же этот запах чувствовала только Алисия, ведь снег уже давно растаял, и во дворе замка пахло лишь травой. Но каждое утро Алисия все равно продолжала чувствовать недомогание, и молила всех богов, чтобы ее догадка оказалась ложной. Ведь сейчас не время и не место, чтобы плодить бастардов.
ава от давнего поклонника
баннер от Фидельмы
Уже после совета Ристерд был не в лучшем настроении, а уж после разговора с драгоценной женушкой и вовсе чувствовал себя разбитым. Маргарита, само собой, все отрицала, но он не мог вот так просто смириться с мыслью, что его собственный совет восстал против него по личному почину, без стороннего влияния.
Поначалу он хотел было уйти к себе и заснуть мертвым сном, но… Нельзя, нет, никак нельзя допустить, чтобы советники в своей официальной манере выслали Алисию сами поутру. Она должна все узнать лично от него. Но как это сделать? Что сказать?
«Прости, дорогая, злые дяденьки говорят, что я уже слишком взрослый, чтобы иметь игрушки?»
Бред какой-то. Ристерд пнул пустой доспех в галерее и тут же пожалел об этом: на идеальной коже сапога осталась царапина. Ну, что ж, он ведь монарх, и раз уж это положение вынуждает его отказываться от столь дорогих сердцу игрушек, то уж новые сапоги он уж как-нибудь справит.
И чем он заслужил все это, во имя всех богов? Его сестра недавно овдовела и скоро направится обратно в Иверинг, чтобы вновь украсть у него даже те крохи народной любви, что были, в столице готовились бунты, на севере кустисто расцветал мятеж. Кто, спрашивается, теперь утешит его во всей этой клоаке? Стоит только произнести одну фразу, и он останется совсем один.
Один против жены и тещи, совета, треклятых жителей столицы. Один против самого себя, а уж эту схватку он всегда проигрывал.
У двери покоев Алисии он недолго постоял, собираясь с мыслями. Момент разлуки приближался, и лишь желание оказать последнюю честь Алисии, которая была ему утешением в это тяжелое время, удерживала его от идеи малодушно сбежать. Алисия узнает от него и ни от кого больше.
Постучав, он не стал ждать ответа. Вряд ли Алисия ожидает кого-то еще в такой час. Давно уже перевалило за полночь, и лишь узкая полоска едва различимого света намекала, что она все еще бодрствует.
Увидев ее в ночной рубашке с книгой на руках, Ристерд слегка растерялся. И как он даст ей отставку, такой нежной и ласковой, пригревшейся в кресле? Он ведь не из стали, милосердные боги! Захотелось притвориться, что он пришел лишь пожелать спокойной ночи, но… Он не может бороться с советом и горожанами.
Только не сейчас.
— Забудь об этом, — отмахнулся он, с брезгливостью глядя на розовый букет. Плевать, что ее утешит после его слов, пусть хоть весь замок утопит в цветах и позовет толпу менестрелей. — Это не визит вежливости. Тебе лучше присесть.
Ристерд проклинал себя за слабость и неспособность противостоять совету. Или все ж таки это была не слабость, а хороший поступок ради мира в королевстве? Но какой ценой…
Будь оно сто раз проклято, это королевство. Оно само решило восстать против законного монарха, неужто теперь он должен приносить жертвы ради этого стада неблагодарных… свиней? Свиньи – вот они кто, воистину. Казалось, он готов и короны лишиться, и королевство утопить в крови, лишь бы только не произносить того, что должен.
Одна только мысль не давала ему покоя и удерживала от глупостей. Леокадия. Стоит ему ошибиться перед ее приездом, как толпа предателей тут же вручит ей корону. И что тогда будет с ним, да и с Алисией, в которой люди видят угрозу?
— Сегодня было заседание совета.
Он смущенно поглядел на свои сапоги, не зная, как продолжить разговор. Алисия не могла помочь ему – она ведь не знала. Ристерд все же поднял глаза на нее и не угадал ни малейшего признака понимания в ее лице.
— Леокадия недавно овдовела. Ты же помнишь мою сестру? — он сам не знал, зачем заходит так издалека, но чувствовал, что этот факт – самый важный, и он-то как раз и подтолкнул его подчиниться воле совета. Ристерд не помнил, видела ли Алисия его сестру при дворе, но муж наверняка рассказывал ей что-нибудь. — После положенного срока она вернется в Иверинг.
Конечно, Вастейн должен сначала убедиться, что Леокадия не понесла от покойного монарха, но это было маловероятно, судя по донесениям. Да и ничего бы не изменило – власть в Вастейне уже принял брат покойника.
— Да и пока нас не было, в столице кое-что произошло. Народ готовит бунт… Во имя Маргариты.
Это как раз было самым унизительным. Глупенькая девочка, нищенка и чужестранка одним своим существованием украла у него лояльность собственных горожан! И теперь из-за нее он вынужден дать отставку Алисии. Маргарита, причастная или нет, еще пожалеет об этом. Пусть это и мелочная месть, но, Боги, он ведь должен хоть как-то успокоить свой гнев!
Deve pertanto un Principe non si curare dell’infamia di crudele, per tenere i sudditi suoi uniti.
[indent] Во взгляде Ристерда что-то было не то, и дело далеко не в цветах. Да, Алисия заметила легкую брезгливость в глазах монарха, но не цветы его волновали в столь позднее время, и не они уж точно стали причиной, по которой дорога привела короля сюда, в покои любовницы. Хотелось мысленно добавить, что любовница бывшая, но уж больно странно себя вел мужчина. Будто чего-то боялся, или сомневался. Казалось бы, за несколько месяцев Алисия могла изучить монарха, его повадки и страсть, но этот взгляд был ей совершенно незнаком. Он будто снова был болен. Но девушка не решалась задать этот вопрос, опасаясь неблагоприятной для нее реакции. Ей было достаточно одного раза, чтобы понять - лезть в душу Ристерда дело проигрышное.
[indent] То, что это не визит вежливости, она поняла практически сразу. В ее покоях монарха практически никогда не было, чаще всего именно она оставалась с ним в ложе на ночь, и пожелания друг другу добрых снов проходили в куда более интимной обстановке. Сейчас же Алисия буквально чувствовала это напряжение, исходившее от юноши. Алисия снова села в кресло, сложив руки перед собой на коленях, и не отрывала глаз от монарха. По спине девушки невольно пробежали мурашки, хотя он ничего не сказал. Ристерд не имел привычки держать в себе какие-то новости, или желания, а потому текущее положение Алисии вовсе не нравилось. Подавав в себе желание взять Ристерда за руку, приблизив к себе, чтобы прижаться к его телу, Алисия лишь коротко кивнула на его слова. Про заседание совета она не знала, видимо, Арнэ либо не сообщили, либо по каким-то иным причинам он не смог прибыть. От этой информации девушка почувствовала себя еще хуже. Она не любила совет короля, и те отвечали ей взаимностью. И как бы многое с Маргаритой она не обсуждали, их договоренность дальше королевских покоев не выходила, и другим придворным было невдомёк, что Алисия и Маргарита не имели претензий друг к другу, а наоборот, пытались помочь.
[indent] - Нет, милорд, она отбыла в Вастейн до моего прибытия к Вашему двору. Но граф рассказывал мне про ее брак, и что случилось с королем Бастианом. - От графа она также знала о возможных претензиях Лиокадии, ведь многие считали Ристерда нелегитимным правителем, и пока Леокадия была замужем в соседней стране, эти злые языки тактично держали язык и свое мнение при себе.
[indent] Весть о бунте приводит Алисию в легкий ужас. Как девочка без двора и военной поддержки могла подготовить этот бунт? В голове никак не укладывалось это новое. Алисия встает с кресла и подходит к Ристерду, который с каждой минуты выглядел мрачнее тучи. Угроза бунта сопровождалось почти все время его правления, ему не привыкать, но в этот раз этот бунт явно был каким-то образом связан с Алисией, и от этой мысли девушка почувствовала легкий приступ тошноты. Сделав несколько глубоких вдохов, девушка осторожно прикоснулась к руке возлюбленного и тихо произнесла:
[indent] - Ристерд, мне очень жаль. Я могу как-то помочь тебе? - Но а чем она могла помочь на самом деле? Ее муж, хоть и был казначеем, в совете находился не так давно, чтобы иметь нужное количество союзников, а Алисия нажила слишком большое количество недругов, да и к тому же прошлый разговор с юстициарием закончился не на самой дружелюбной ноте. Но ей все равно хотелось быть полезной, каким-то образом помочь Ристерду.
ава от давнего поклонника
баннер от Фидельмы
Не помнит. Конечно, Алисия не помнит его сестрицу, иначе бы наверняка тоже ее обожала. От этой мысли Ристерд разразился истерическим смехом и зарылся пальцами в волосы. Ну почему именно ему приходится все объяснять?
— Конечно, не помнишь. Оно и к лучшему. Ты наверняка слышала эти сплетни. Знать и простолюдины, кто помнит первую жену отца, всегда считали, что моя мать его околдовала и отравила соперницу, — Ристерд оперся о башенку кровати, не решаясь подходить к Алисии. Только не сейчас. Стоит только прикоснуться к ней, и он не сможет вот так легко ее оставить на долгий срок, как запланировал. — С самого моего детства ходят слухи, будто Леокадия – более законная наследница отца, чем я.
Сам он предпочитал не задумываться над тем, насколько правдивы эти слова. Что толку? Леокадия была отослана замуж, а он остался единственным мужчиной в роду. Его ведь короновали и помазали на трон, а ей был устроен подобающий брак с соседом. Казалось, все складывается хорошо… Да и разве у него когда-нибудь был выбор? Мать с самого младенчества решила увидеть именно его монархом. Ради этого он пережил все, что выпало на его долю, хотел он того или нет. Обратной дороги не было, и не было очень давно. С тех самых пор, как старший из его братьев умер, захлебываясь собственной рвотой, все было ясно. Когда же он остался единственным, никто, ни мать, ни регентский совет, не интересовались, хочет он короны или нет.
А чего он вообще хотел? Ристерд сам не знал. Просто всегда делал то, что ему велели.
— И скоро она вернется ко двору, — задумчиво повторил он, снова зарываясь лицом в ладони. Как ему пережить это снова – всеобщее восхищение сестрой и вежливую холодность к самому себе? Снова день и ночь пережевывать одну и ту же мысль: а если бы его не было? Не появись он на свете, всеми любимое королевское семейство наверняка жило бы припеваючи. — Чтобы снова пить мою кровь.
Строго говоря, Леокадия никогда ничего дурного ему не сделала. У нее было нечто общее с Маргаритой: ничего не делая, они вызывали в нем только новые и новые подозрения и вспышки то любви, то лютой ненависти.
— А тут еще и бунт в столице… Юстициарий раскрыл целую сеть заговорщиков. Они собирались выйти с вилами, факелами и мотыгами, представь себе. Против законного правителя!
Ристерд убрал руки от лица и посмотрел на тусклый неприветливый свет свечи. Он снова и снова задавался вопросом: могло бы все сложиться иначе? И может ли до сих пор? Останься его братья в живых – кем бы он хотел стать? Морским путешественником? Виноторговцем?
Нет, у него никогда не было выбора. Мать и совет отняли у него жизнь, выбор и возможности, чтобы вручить корону. И он, черт возьми, не отдаст ее никому, как бы ни ненавидел свое положение. И что бы ни пришлось ради этого сделать.
— Горожане считают тебя колдуньей, Алисия. Говорят, ты льешь яд в мои уши и разрушаешь мой брак. Мечтаешь извести добрую королеву и сама примерить корону. И отправлять прямо в тронном зале черные таинства.
Проговаривая вслух эти глупые наветы, он даже ухмыльнулся. Молва, однако, изобретательна. И она победила: он не отдаст свою корону. Не станет смотреть, как сбываются мечты сторонников Леокадии и врагов – его и его матери. Пусть даже это будет стоить королевству мира, а ему – Алисии.
— Боюсь, тебе придется покинуть двор. Так считает мой совет, представители горожан. И я сам.
Ристерд выпрямился, почти гордый своей твердостью.
— Я не могу наживать врагов из-за тебя. Только не сейчас и не в собственной столице.
Не так, не так он собирался провести этот разговор. Это все жена и сестрица – они отравили его мысли самим своим существованием. Но он ведь не собирался прощаться навсегда. Или…
— На дворе тепло. Поедешь в новое имение, наведешь там порядок, а позже…
Он не знал, стоит ли обнадеживать бывшую возлюбленную возможностью возвращения. В конце концов, кто может знать наверняка? Вокруг полно других игрушек.
Deve pertanto un Principe non si curare dell’infamia di crudele, per tenere i sudditi suoi uniti.
[indent] Беспричинный смех вызывает со стороны Алисии легкое беспокойство, но, как окажется в дальнейшем, не об этом требовалось беспокоиться. Скорей всего, в эту венценосную голову опять попались какие-то нехорошие мысли, с которыми Ристерд старался бороться. Невольно де Мертей слегка напряглась, она не знала, чего сейчас можно ожидать от возлюбленного, ведь ночью он часто становился непредсказуемым. Если не считать тех ночей, которые они проводили вместе, и когда Ристерд чувствовал себя полностью удовлетворенным. Но сейчас явно не тот случай. Конечно, не случись та поездка, Алисия бы скинула со своих плеч эту рубашку, представ перед королем в чем мать родила, попросила бы замолчать и проследовать к ее кровати. Но сейчас явно был не лучший момент для столь пошлых намерений. Да и той Алисии уже нет, Ристерд успешно сделал все, чтобы создать из Алисии скучную и послушную леди. Хотя девушке всегда казалось, что нравится королю именно за эти качества.
[indent] Про слухи о матери Ристерда она, несомненно, слышала. Как и любой другой двор, Иверинг ничем не отличался, и также был полон слухами. Кто-то в них обязательно был ведьмой, а кто-то - бесправным бастардом, рожденным чуть ли не от шута. Риса эти слухи также затронули, и, к превеликому сожалению, справлялся он с ними скверно. Алисия бы посоветовала королю начать как минимум вырывать этим сплетникам языки, или клеймить, как скот, но разве король ее послушает? Но видя, как мучается король, Алисия долго молчать не смогла.
[indent] - Но ты же не отвечаешь за поступки своей матери... Это ее желания, ты же был мальчиком. - Ристерд сам говорил, что не планировал становиться королем, рассказывал про безумие своей матери. Алисия хорошо запомнила эти рассказы, и злоупотреблять доверием Ристерда не планировала. Кто знает, что еще придет в голову королю Меллендора. Девушка хотела было предложить снова выдать принцессу замуж, ну да, найти очередного короля, который бы согласился во второй раз откусить от этого пирога, будет проблематично, но вот найти графа труда не составит. Но девушка молчит, потому как Ристерд продолжил повествование. И, словно в издевательство, резко переходит к разговору о ней.
[indent] Ведьма, кто бы сомневался. Таких сплетен Алисия пока не слышала, но можно было догадаться, что только ведьма могла околдовать короля, чтобы тот отказался от бедной и несчастной королевы, которая осталась совсем одна в чужой стране. Но, к слову, Алисия тоже сочувствовала Маргарите, только прекрасно понимала, что другого выбора у Маргариты банально не было. Зато был выбор у Алисии. Но отчего-то где=то в районе сердца резко сжалось от слов монарха. Вот так просто он отказался от нее. Если раньше де Мертей была бы этому рада - отличный повод вернуться в дом мужа, то сейчас многое изменилось. Она поставила на кон многое, доверила королю свое сердце, а тот, без лишних угрызений совести, отказался от нее, как от ненужной игрушки.
[indent] Повернувшись к королю полубоком, чтобы в тусклом свете свечей Ристерд не увидел ее слез, Алисия несколько раз провела кончиками пальцев по влажным щекам, стирая дорожки слез. Впервые за много лет ей снова стало жаль саму себя, она снова наступала на те же грабли... Что ж, супруг будет "доволен".
[indent] - Не надо. - Прервала его Алисия, поднимая руку вверх. Ристерд и так много сказал, зачем делать еще больнее. Она даже не может удалиться в их с мужем дом в столице, требовалось уехать, как можно дальше. - Не нужно объяснений, я все понимаю, Ваше Величество. - Алисия поворачивается снова к нему с блестящими от слез глазами. - Завтра утром меня здесь не будет, Ваш совет может лишний раз не беспокоиться. - Она резко разворачивается, ища глазами нужный сундук, в котором были сложены в небольшой шкатулке все подаренные Ристердом украшения. Поставив эту шкатулку на стол между ними, Алисия делает несколько шагов назад. - Вот, заберите это. Как и обещала, все те платья с королевскими цветами я также сожгла.
ава от давнего поклонника
баннер от Фидельмы
При виде шкатулки с матушкиными драгоценностями Ристерду вдруг стало стыдно за столь резкую отставку некогда близкой и желанной женщине. Каких-то несколько недель назад она казалась ему самой прекрасной дамой на свете, и тут вдруг… Из-за проклятого совета и глупых горожан…
— Алли, — он все-таки решился подойти к ней поближе, чтобы хоть немного успокоить, и заметил влажную дорожку слез у нее на щеке. — Это не навсегда.
Что нужно было говорить в такой ситуации? Что вообще говорят женщинам? Ристерд не знал – весь его опыт ограничивался шлюхами, которые рады были молча исполнять его волю, и матерью, которую он едва помнил после стольких лет.
— Пойми ты, если горожане поднимут бунт, они первым делом потребуют твоей головы. И ни стены замка, ни уж тем более мужнего дома, тебя не защитят. Подумай о будущем – своем, своего сына. Вдалеке от столицы ты сможешь отдохнуть. И будешь в безопасности.
Как же ему надоело быть слабым! Ристерд закусил губу до боли и закатил глаза, чтобы немного успокоиться. Будь он сильным монархом – мог бы послать в пекло и совет, и горожан, а зачинщикам бунта просто отрубить головы. Отрубить да выставить на рыночной площади, чтобы другим не повадно было. Долго, слишком долго он пытался быть к людям милосерднее и добрее. Что хорошего они сделали для него? Регенты подарили ему годы кошмара и разграбили казну, графиня Адвенская обманула его доверие, жена посмеялась над его лучшими устремлениями, горожане, несмотря на милостыню и обильный вклад в их благополучие, выдумали бунт…
Не пора ли кончать с этой глупой и опасной добротой?
Не самое ли время расправить плечи – как только Алисия будет в безопасности?
— Драгоценности оставь себе, даже не думай. Ты же не знаешь, что может быть…
Не хотелось говорить ей, что он в любой момент может потерять корону, и тогда ей даже в матушкином поместье грозит опасность. Ей придется бежать, снова скитаться – и на какие деньги? Оставить при ней ценные вещи – меньшее, что он мог сделать. По крайней мере, поместье близко к вольным городкам, где драгоценности быстро купят за приличную сумму, и Алисия сможет сбежать куда-нибудь на юг, в свободные герцогства.
Тут ему в голову пришла мысль. Совет ведь говорил не о том, чтобы дать жене обет вечной верности. От него лишь требовалось завести наследников, чья законность будет неоспоримой, и изображать прелестную королевскую семью перед народом. Как его отец. Ристерд задумался, уставившись куда-то вдаль: а что, если и у него так было? И вся эта народная молва о прекрасной королевской семье – всего лишь сказка, созданная для этого самого народа?
Для простых людей короли и монаршьи семьи что-то вроде богов, прекрасных статуй, взирающих сверху с недоступной высоты. Людям нравится смотреть на улыбающихся милых королев в чудных платьях, на выводок детишек, бросающих в толпу цветы. Почему бы не дать им то, что им так желанно? Может, заодно с картинкой они полюбят и его самого.
А уж потом… Кто станет задумываться, вернул он Алисию ко двору или нет? Кто станет смотреть за красивый фасад и вглядываться, есть ли черви в розовом кусте?
— Совет всего лишь требует, чтобы я играл свою роль, показывал народу картину счастливого и крепкого семейства. У нас не Вастейн, чтобы королевским фавориткам оказывался почет. Сейчас опасное время, если не завоевать симпатии народа, все эти кошмарные годы регентства, все усилия пойдут прахом. Леокадия, мятежники с севера, имперцы на пороге… Народ не станет защищать того, кто не внушает любви.
Алисия умела внушать если не любовь, то хотя бы нежность. Ристерд подошел к ней еще ближе и потер плечи, чтобы чуточку ее успокоить.
— Я верну тебя, как только разберусь с Маргаритой.
Как именно он собирался разобраться, Ристерд пока не знал, но жене первые его мысли сулили мало хорошего.
Deve pertanto un Principe non si curare dell’infamia di crudele, per tenere i sudditi suoi uniti.
[indent] "Алли" всегда положительно действовало на Алисию, так называл ее только Ристерд в те моменты, которые казались ему важными и интимными. В эти моменты ей хотелось прильнуть к его груди и молиться богам, чтобы этот визит короля был плохим сном. Реальность куда более жестокая. Казалось бы, она давно должна была привыкнуть, что родилась не для счастья, но каждый раз, с каждым ударом судьбы, графиня надеялась на лучшее. Может, это все наказание за излишнюю самоуверенность? Хотелось верить, что это не так.
[indent] Ристерд пытался подобрать слова, но снова не мог ничего найти. Хочется усмехнуться, сказать, что и говорить-то ничего больше не надо. Все понятно - Алисия лишняя, это было всегда, с того самого момента, когда девушка переступила порог королевской опочивальни. А если она останется в городе - у Ристерда все равно будет возможность тайком навещать графскую жену. Снова пойдут слухи и опять начнется так называемый бунт. Де Мертей лишь пожимает плечами, молчаливо принимая утверждение Ристерда. Бунт, так бунт. Но Маргарите все равно было известно, что Ристерд подарил Алисии поместье, так что вариантов ссылки бывшей любовницы было не так уж и много: королевское поместье, да земли мужа.
[indent] - Знаю, деньги нужны всегда, если придется бежать. У меня остались драгоценности, подаренные графом, и немного сбережений. Этого будет достаточно, чтобы куда-нибудь сбежать, снова. - С грустью в голосе добавляет она. Ей правда не хотелось покидать Маллендор, не смотря на уныние столицы королевства и вечно хмурого короля, Алисии это место все равно нравилось. Было что-то таинственное и веселое в том, чтобы тайком от городской стражи приносить в дом цветы, или за ужином вместе с супругом смеяться над глупыми придворными. - Королевские драгоценности вызовут лишь лишние вопросы. - Ой как не хотелось бы Алисии попасться в руки стражникам, которые бы увидели в ее пожитках нечто подобное.
[indent] - Совет вечно будет что-то требовать. - Постепенно Алисия начинала злиться. Почему он не может зубами и ногтями вырвать власть, распустить этот чертов совет, который вместо дельных идей предлагает лишь избавиться от любовницы. - А Леокадия... кому нужна бесплодная королева? - По мимо всего прочего, до Алисии дошли слухи, что сестра Ристерда так и не смогла зачать от короля, что весьма красноречиво намекает на бесплодность одного из супругов. Если в прошлом браке умершая королева была честна и не изменяла государю, то вопрос о бесплодности Бастиана тут не встает. - Не надо, Рис. - Она осторожно отстраняется от короля. - Я давно избавила себя от пустых надежд. Всегда между нами будут какие-то препятствия, с которыми мы не сможем справиться.
[indent] Хочется отравить этот совет разом. Даже Маргарита здесь не играет роли, она лишь повод для начала этой маленькой войны внутри двора короля. Несчастная принцесса, которая оказалась не в том месте и не в то время. Алисии было жаль эту девочку. Завтра де Мертей уедет, начнет другую жизнь, может действительно попытается вернуть сына и займется ремонтом дома. Или не займется, все зависит от того, станет ли король присылать ей деньги. А вот Маргарита будет вынуждена терпеть гнев короля, который порой бывает необузданным и диким.
[indent] - Но... - Она решает, что если Ристерд хочет продолжения их отношениям, то ему стоит знать и о ее желаниях. - Мне будет приятно, если ты будешь мне писать. Хотя бы изредка.
ава от давнего поклонника
баннер от Фидельмы
Бесплодная королева…
Ристерд задумался. А что, если Леокадия и впрямь неспособна к деторождению? Это было бы ему весьма кстати. Но если нет…
У него начал зреть некий план. Сестру ведь можно снова выдать замуж, разумеется, после положенного срока траура. И выбор супруга снова за ним, если сестра ничего не выкинет. А она ведь может и не выкинуть. Сколько Ристерд себя помнил, Леокадия была послушной девочкой, покорной дочернему и сестринскому долгу. Всего-то и нужно, что подобрать е й идеального супруга – такого, чтобы она точно не смогла забеременеть. И уж тогда даже самые ярые его противники будут вынуждены согласиться с тем, что король, даже нелюбимый, но при потомстве, лучше бесплодной королевы, за которой последует неизбежная гражданская война.
— Постой-ка, Алли.
Что-то в этом плане его смущало. И он знал, что именно – отсутствие контроля над ситуацией. Кто знает, не найдет ли сестрица утешения в объятиях какого-нибудь придворного короля Тристана? Или… Мало ли… В собственно королевских? Новый его сосед прославился многочисленными интрижками и целой толпой бастардов. Ристерд хотел бы считать, что лучше всех знает сестру, но кто знает, что у нее на уме после месяцев замужества при чужом дворе? Он прежде не задумывался о том, что неплохо бы получше узнать ее фрейлин и свиту, и очень зря. Что ж, теперь ее штат сильно поредел. Это могло оказаться ему на руку, если…
— Скажи-ка, тебе нравится быть фрейлиной? — было довольно грубо с его стороны не ответить ничего на сентиментальные слова Алисии о письмах, но, увидев возможность, он собирался уцепиться за нее когтями и не выпускать из рук. — Носить прелестные платья, пользоваться почетом?
А ведь у него может и получиться. Он хорошо знал Алисию и доверял ей, насколько это было возможно. Кто лучше подойдет на роль его глаз и ушей при дворе Вастейна, кто лучше всех проследит, чтобы вдовствующая королева была доставлена домой без мужей и приплодов? Ведь Алисия смогла то, что не получилось бы у других: подружилась даже со своей соперницей, Маргаритой. Чем хуже Леокадия? И что может быть лучше, чем дружба, чтобы держать сестру на коротком поводе?
— Я тут подумал… Опасность лучше нейтрализовать, чем прятаться от нее, ты так не думаешь? — он лучезарно и слегка зловеще улыбнулся, едва ли не впервые за все время их знакомства. — А двор скучает по моей сестрице.
Он обошел Алисию сзади и потер ей плечи, почти ласково нашептывая в ухо:
— Я хочу отправить тебя в Вастейн.
Не такой уж и плохой вариант. Случись в столице бунт - Алисия будет вне досягаемости предателей, в другой стране. А если все получится, и ее обаяние сработает, то угроза для них и вовсе исчезнет. И как только совет убедится в его плодовитости, все несогласные будут вынуждены заткнуться. Иногда хитрость не хуже жестокости.
Deve pertanto un Principe non si curare dell’infamia di crudele, per tenere i sudditi suoi uniti.
[indent] С Ристердом всегда тяжело было вести какие-либо переговоры, особенно в последнее время, но де Мертей привыкла к подобному обращению к своей персоне. Будь она на месте покойной принцессы, всенепременно бы первым делом женила мальчика - в столь юном возрасте будущими королями проще управлять, они все ещё находятся в стадии мечтателей. Увы, такой момент был давно упущен, свою жену Ристерд ненавидел, наверняка в его голове уже созревал план как можно отказаться от дальнейшего брака с безземельной королевой. Разве что тот же совет, что приказал Ристерду отослать Алисию, может лишить короля прав на трон.
[indent] Алисия хотела было приободрить любимого, но тот вдруг стал находу придумывать новую идею. Его наводящие вопросы слегла смутили графиню. Конечно ей нравилось эта работа, даже здесь в Маллендора она приносила удовольствие. Пусть их дружба с Маргаритой дала трещину, но они все равно оставались подругами по несчастью. Но с этого дня фрейлиной королевы она больше не была. Так куда же хотел отправить ее Ристерд? Лишь спустя мгновение до неё дошло, что речь идет о Леокадии. Но та наверняка имела свой двор, уже не такой пышный, как раньше, но наверняка новый король из рода Лакруа позволил ей, как королевской особе, сохранить несколько придворных дам.
[indent] - И… что я должна там сделать? - Осторожно спрашивает Алисия, от прикосновения мужчины ей вдруг стало не тепло, как раньше, а страшно. Она боялась, что он может сделать ей больно, если она посмеет отказать. В этот момент Ристерд вдруг напомнил ей Иоганна, который тоже любил раздавать задания, правда всегда был конкретен в своих указаниях. Кроме того, сам Вастейн не производил впечатление государства, где было также спокойно, как в Маллендоре. Пока граф Андервуд не представлял опасности, Рис мог спать спокойно. Зато только что прошедшая смена власти в Вастейне попахивала неприятностями. С момента смерти короля Бастиана прошло достаточно времени, чтобы можно было понять беременна ли вдовствующая королева. А, значит, она должна была вернуться в Маллендор. Рис прав, здесь ее любят, да и в Вастейне тоже наверняка привыкли к ее персоне. Здесь могут возникнуть проблемы.
[indent] - Конечно я подчинюсь любому твоему приказу, Ристерд. - Она поворачивается к нему лицом, чтобы лучше было видно. - Я все прекрасно понимаю, только скажи, что именно от меня требуется. - Ристерд уже наверняка понял, что Алисия не так проста, как казалась на первый взгляд. И если она была полезна имперцам, то почему бы теперь не послужить новому правителю. - Но есть ещё кое-что, о чем тебе также следует знать. - Де Мертей не хотела говорить об этом преждевременно, да и настроение у обоих сейчас не то. Хотелось ткнуть пальцем в совет и сказать: король может получить наследника и без Маргариты. Отчего-то Алисии казалось, что с Вастейна она может не вернуться, а писать Ристерду из другой страны, пусть и соседней, не безопасно.
[indent] - Есть определенные признаки того, что я жду ребёнка.
ава от давнего поклонника
баннер от Фидельмы
Ристерд обескураженно отпрянул. Что она задумала, чего хочет добиться этим слишком уж своевременным признанием? Он с удовольствием оставил бы ее в столице и без приплода, но это было невозможно. Бунт грозил вспыхнуть то за стенами замка среди черни, то в его стенах, среди советников. И никто из них не будет рад этой благой вести.
— Это не поможет тебе остаться здесь, Алисия, — жестко сказал он, сложив руки на груди. — Решение уже принято.
Чем больше он размышлял о плане отправить ее в Вастейн, тем больше ему нравилось собственные замыслы. Ее природное обаяние и выдержка помогут завоевать Леокадию, а если она справится с дипломатической миссией и вернет сестрицу домой со всеми почестями, то и совет вынужден будет оценить ее таланты и признать, что она не просто красивая вещь, что ему приглянулась.
Возможный ребенок же был палкой о двух концах. С одной стороны, Ристерд мрачно порадовался этой новости. Ведь она значила, что у него могут быть дети… Если, конечно, Алисия не лжет, и дитя и правда от него. Совет наверняка усомнится, стоит ему только заикнуться об этом. Народ же… Страшно было подумать, как отреагируют на эту весть жители столицы. Ему хотелось назло всем устроить торжества в честь будущего младенца, но эти помыслы пришлось волевым решением подавить. Факты оставались фактами: советников это не обрадует, скорее, наоборот. Разозлит. У него должно было появиться потомство от Маргариты, благословленное богами, а не от Алли, как бы сильно он не был к ней привязан. Кто бы у нее ни родился, он будет проклят молвой, и не сможет жить спокойно, пока у него не появится законный наследник.
Увы, он не был достаточно смел и уверен в себе, чтобы в таком возрасте объявить бастарда наследником. Ему еще не было и двадцати, и за годы могло измениться многое. Он мог сменить десяток жен, нарожать дюжины законных детей, и симпатия к Алисии, даже сильная, не должна была перевернуть задуманный ход вещей.
— Если это правда, тебе тем более лучше ехать в Вастейн, подальше от двора. Совет не обрадуется такой своевременной беременности.
Проблема состояла в том, что иные могли решить, что Алисия нагуляла свое дитя уже в поездке… Но кому до этого дело? Ристерд ведь не собирался назначать его наследником. Как только Маргарита разродится, наличие или отсутствие незаконных детей, как и истинность их происхождения, никого не будет волновать.
— Они решат, что это просто нелепая попытка остаться при дворе, в фаворе.
Именно так они и решат. Даже сам Ристерд, как ни старался, не мог прогнать эту мысль.
— Твоя задача – привезти Леокадию без мужа и приплода. Убедить ее, что я не желаю ей зла, и убедиться, что она не несет опасности мне. Возможно, и эта твоя беременность тоже придется кстати. Предложишь королю Тристану брачный союз с кем-нибудь из его младших незаконных отпрысков. Мне не нужны проблемы прямо у самой границы, а теперь, когда Леокадия больше не королева, нам нужен твой тонкий ум и светлая мордашка, чтобы завоевать Вастейн снова.
Deve pertanto un Principe non si curare dell’infamia di crudele, per tenere i sudditi suoi uniti.
