На встречу Иоганн шел без особенного энтузиазма.

После исчезновения Сезарии связной в Маллендоре, да еще и приближенный ко двору, был ему просто необходим, но… Чужим и случайным людям он доверять не привык. Однако ж и тянуть никак нельзя: к любой операции нужно готовиться заранее, а в их случае и вовсе нужно было начинать с год назад. И начали бы, если бы не проклятая зараза, скосившая сотни пригодных кандидатов на южных землях.

Кандидаты были один лучше другого: и разоренные герцоги с выводком милых дочурок, и захваченные врасплох дальние родственники правящих династий. Таким можно было щедро платить пустым кошелем – им хватало одних обещаний. Обещаний, что совсем скоро они окажутся в милости у нового владыки, вернут свои земли, хоть и не в прежнем титуле, и заживут гораздо лучше прежнего.

Нужно просто…

Постараться.

Как именно? О, с этого вопроса и начиналась самая приятная часть. Приятная, конечно, не для них, а для Империи в лице Иоганна. Стоило человеку лишь задать вопрос «что нужно делать?», и сразу становилось понятно: он готов. Готов на маленькое предательство, толику унижения и щепотку подлости. А стоит кому-то лишь ступить на узкую дорожку предательства и шпионажа, как ставки растут сами собой, и бедняга готов на все, лишь бы не быть пойманным, не получить позорного клейма.

Этот маленький парадокс играл Иоганну на руку множество раз: обманщики обманывали сами себя и избавляли его от необходимости заботиться об их молчании.

— Как пройти на рыбный рынок? — спросил он у прохожего в синей шапке с узором в виде ключа на груди.

Конечно, Иоганну вовсе не хотелось рыбы – переел еще в детстве. То был условный знак. У Империи есть доброжелатели при всех дворах Срединных земель, где-то значительные, а где-то… такие, как здесь. То ли какой-то мелкий лорд, то ли член казначейства, то ли и то, и другое сразу. Долгосрочного сотрудничества ждать не приходится, но в связи с королевской свадьбой Иоганну не помешают в этой захудалой столице любые глаза и уши. Если знать, что ищешь, даже опись свадебных даров может стать бесценным источником информации об отношениях короля и его вассалов. А от этой информации недалеко и до более ценных союзников.

«Рыбным рынком», на который указал связной, оказался маленький заброшенный сад в квартале, где жила старая знать. Ветки сирени, одичавшие без ухода, стелились по замшелым фонтанчикам, заполненным снегом, за клумбами явно никто давно не ухаживал. Иоганн слышал, что местный владыка не жалует цветения и буйства красок. Стало быть, дом и сад принадлежат кому-то, кто во всем следует за монархом. Или, по крайней мере, тому, кто хочет казаться вернейшим из подданных.

— У меня нет времени на игры в прятки, — Иоганн по привычке оглянулся в поисках мужчины в капюшоне или господина в плаще. Отчего-то большинству людей такая маскировка кажется самой надежной, хотя она же и превращает их в самых подозрительных людей во всем городе. — Покажитесь, я хочу знать, с кем имею дело.

Тут вдруг его взгляд зацепился за мелкую и явно женскую фигурку на одной из каменных скамеек в дальнем конце сада. Иоганн прищурился, вспоминая и сравнивая увиденное с тем, что видел прежде.

Ошибка ли?

Нет, ошибки быть не может. Еще неделю назад на конюшне постоялого двора ему померещился этот призрак, но тогда он все списал на усталость. Она давно должна сгинуть вместе со своей семейкой. Пойти по миру, погибнуть при захвате Аснаита – ему, в общем, было все равно.

— Честно сказать, тебя встретить я и не надеялся.

Даже хуже – Иоганн надеялся никогда ее больше не встречать. Неужто он еще не выучил урок, что от тех, кто сослужил свою службу, надо избавляться?

Благодаря ей пал Аснаит, как же. Иоганн умиленно улыбнулся. У нее и раньше было неплохо с самооценкой и ощущением собственной значимости, а последние годы в ранге графини, видимо, в конец ее разбаловали. Аснаит атаковали год назад, может, чуть больше, а Алисию он списал со счетов задолго до того. Она сослужила свою службу, передала кое-какие данные о снабжении, пограничных крепостях и патрульных отрядах, каплю в общем море информации. Таких, как она, глупеньких, жадных до почестей и готовых на все, в Аснаите была целая тьма, не меньше полусотни.

Отличие было лишь в одном: ей очень нравилось чувствовать себя единственной и самой важной, и Иоганн без особого интереса этому потворствовал. Тем, кто согласен работать за красивые слова и обещания, нет смысла предлагать ничего более ценного.

— Я надеялся… — Иоганн прикусил язык, чтобы не договаривать фразу. «Надеялся, что ты давно сгинула на войне или на паперти, где таким, как ты, самое место», – кому понравятся такие надежды? — Встретить здесь кого-нибудь другого. Более разумного, например.

Зря он позволил себе эту маленькую вольность, зря вспомнил прежние деньки, когда Алисия, как истинная юная дура, позволила первому встречному заморочить себе голову, но… Слишком велик был соблазн поставить ее на место. Пусть она теперь графиня и имеет кое-какой вес при дворе, но все это – лишь хрупкая иллюзия. Стоит пойти слуху, что она своими белоснежными ручками внесла лепту в падение южных царств… Кто тогда станет ей доверять? Уж точно не будущая королева, сама беглая южанка, и не король-параноик, способный рассмотреть заговор даже в ночном горшке.

— Мне казалось, жизненные трудности делают людей умнее. Даже таких, как ты, милая, — Иоганн покачал головой. Заправить бы ей прядку волос за ушко покровительственным жестом, но она слишком хорошо позаботилась о прическе. — Впрочем, ты права. Ты получила не все, чего заслуживала. Это нужно исправить.

Распознает ли Алисия, которая так старательно изображает новую, более умную и совершенную версию себя, угрозу в этих словах? Лгунья, изменница и предательница собственной родины, да к тому же и блудница. В глазах Иоганна она заслужила смерть на плахе или жалкое существование в рубище нищенки, а уж никак не титул герцогини. Но Алисия как будто и правда считала себя достойной большего, и ее слова у человека менее сдержанного вызвали бы приступ хохота.

— Сын? У тебя? А почему не… — Иоганн развел руками, прикидывая возможные масштабы ее наглости. — Не трое, скажем? Или четверо?

Конечно, он понял, на что намекала Алисия: на некий плод их давнего сотрудничества. Будь он сентиментальным человеком, его бы это задело, но… Иоганн закатил глаза и тихо рассмеялся.

— Бедная, бедная маленькая девочка, — в его взгляде перемешалась жалость и легкое недоумение. — Так и не научилась разбираться в людях.

Она не первая пробовала разыграть эту карту. Ну надо же, какая прелестная девочка, снова готова загнать себя в свой же капкан. Совсем ничему не учится. Ему даже захотелось взять ее на поруки и показать, наконец, как играть в эти игры. Иоганну было, в сущности, все равно, есть ли у него дети, где и сколько. Если и да, их матери были достаточно благоразумны, чтобы с ним не связываться – так куда безопаснее и для женщин, и для их отпрысков. Его служба никогда не предполагала семейного уюта и тихой гавани.

Впрочем… А ведь это мысль. Стоит копнуть в эту сторону и узнать правду. Иоганну сыновья и наследники были без надобности, а вот Алисии… Иметь такой козырь против нее на руках было бы крайне полезно. Материнские сердца, даже жадные и глупенькие, всегда тяготеют к своим детишкам.

— Но о долгах можно поговорить и попозже, — Иоганн ясно давал понять, что сам решит, когда придет такое время. Ему хотелось как можно скорее увести ее мысли в сторону от ее же собственных планов. — Лучше расскажи, как ты оказалась здесь, при дворе за полсвета от дома. Или… Если хочешь, можем поиграть в угадайку.

Он вальяжно откинулся на колонну, не слишком заботясь о чистоте своих одежд, и принялся разглядывать ее, строя случайные догадки.

— Для беженки-приживалки при дворе ты слишком хорошо одета, — отметил Иоганн после секундных раздумий. И правда: меховой воротничок, хорошая обувь, платье по местной чопорной моде, расшитое кое-где камнями. — Стало быть, несчастная беженка, жертва имперских варваров, которой чудом удалось спастись. И как тебе удалось объяснить мужу некоторые… особенные детали твоей биографии?

Замужем, в этом нет сомнений. Наверняка жена того дурачка из казначейства, который и был изначальной целью Иоганна. Не слишком крупная птица, но для Алисии в самый раз.

— И где он сам? Остался в сиделках у твоего воображаемого сына?

Алисия и правда была излишне самонадеянной, если полагала его человеком, от которого стоит иметь детей. Не важно даже, лгала она или нет, Иоганн точно знал, что эта карта не принесет ей никакой выгоды. Иоганн не из тех, кто на старости лет заводит надел и мечтает его кому-нибудь передать, и дети для него – ничто, пыль под ногами. Есть только люди, полезные и бесполезные, и их возраст и кровь не имеют значения. Даже если у Алисии есть дети от самого императора, толку от них никакого, если только не держать их над пропастью, чтобы припугнуть сердобольную мать.

— Так вот, до чего тебя нужда довела, — Иоганн поймал ее руку резким движением, от которого на запястье наверняка останется синяк. — И не холодно тебе будет… переходить к сути посреди улицы на глазах своих дам?

Сама ведь сказала, что знают двое, знает и свинья, но все-таки выложила ему, своему не слишком-то верному другу, свою, якобы, тайну. Стало быть, не слишком-то дорожит этой информацией, но в чем причина? В том, что это ложь, или это какая-то ловушка? Но в этом он разберется попозже.

— Ну-ну, не дуйся, Лисси, — он отпустил ее руку поправил на ней воротник, чтобы ее дамы приняли все происходящее не более чем за встречу старых друзей. — Я ждал тупого казначея, а при виде тебя как-то сразу потянуло на ностальгию. Сама понимаешь, я редко встречаю старых добрых друзей.

Все, кто по глупости или доверчивости считал его другом, в свое время покидали сонм живущих. Не то чтобы он был таким уж дурным человеком, просто его занятость не предполагала долгих контактов, а все, с кем он контактировал по долгу службы, были полезны лишь временно.

— Я бы поделился своими мыслями, но… — он отошел и окинул ее оценивающим взглядом, будто покупатель необоснованно дорогой статуи. — Не уверен, что тебе можно доверять. Войди в мое положение: делиться планами империи с обманщицей и изменницей…

Иоганн поцокал языком: нехорошо это. Какой бы умной и везучей Алисия себя ни считала, суть оставалась прежней. Она предала свою страну, свою семью, даже правда, сказанная мужу, наверняка была правдой менее, чем наполовину.

— Вот если бы как-нибудь убедиться, получить доказательства твоей верности… — Иоганн лениво почесал затылок, словно ему и не слишком-то нужны были ушки при этом дворе. Пройдясь туда-сюда по дворику, как бы в раздумьях, он вдруг повернулся к ней и с самым невинным видом осведомился: — Ты уже представлена будущей королеве? И как ты ее находишь? 

Беглая и нищая принцесса его мало интересовала, но… Как знать, вдруг она окажется умелой интриганкой, найдет подход к своему мужу-идиоту и заставит примириться с соседями? Принцесса-нищенка угрозы для империи не представляет, а вот законная королева завоеванных земель, да еще и с войском, способным настаивать на ее претензиях, это уже серьезнее.

Допустить ее побег было непростительной ошибкой со стороны разведки. Кто ж знал, все были слишком заняты заразой, которая и отвлекла их от побега вдовствующей королевы Ефлистии и ее выводка.

— И как она найдет тебя, если узнает о твоих маленьких грешках? — Иоганн развел руками, предлагая Алисии представить картину собственного разоблачения самой.

Будучи такой же южанкой, пусть и из другой страны, Алисия могла быть полезной, если пропихнуть ее в окружение новой королевы, еще более наивной и неопытной. Женщины склонны к сантиментам, и той, кто пережил ужасы войны, принцесса доверится охотнее, а через доверие управлять ее действиями легче всего.

— Как думаешь, вы могли бы подружиться, если… Скажем, если твои секреты останутся между нами?

— Это цель всей моей жизни, Алисия, — Иоганн пожал плечами. Что тут скажешь? Наконец-то девочка попала в точку. — Когда человек думает о разоблачениях и унизительных перспективах, он гораздо охотнее идет на сотрудничество, лишь бы их избежать. Один из базовых приемов. Ты быстро научишься.

В каком-то смысле это был поворотный момент их дискуссии. Можно было сколько угодно кусать Алисию за больные места и кормить тем самым собственное самолюбие, но время Иоганна было весьма ограничено. В конце концов, почему бы и не она? Силовой захват Срединных земель пока отодвигался, и приоритетной целью сейчас было именно создание внутренних разногласий. Алисия бывала при дворе, легко могла втереться в доверие к несчастной и одинокой девочке-принцессе. Избавиться от них обеих всегда можно, но для начала стоит попытаться извлечь максимальную пользу.

Алисия, очевидно, пришла к такому же выводу. Вспомнить общее прошлое они смогут и позже, а сейчас время поработать. Однако она все же повзрослела, раз стала интересоваться гарантиями. Иоганн вздохнул. Где ж те благие деньки, когда она была согласна на все ради пустых обещаний?

— Все время ты чего-то хочешь: то любви до гроба, то гарантий. Подумай хорошенько, — он зашел ей за спину, чтобы не играть в гляделки, — зачем мне тебя выдавать, если ты станешь приносить пользу? А ты станешь, ты ведь пришла не за тем, чтобы поглядеть, не появилась ли у меня седина. Тебе что-то нужно, и помочь в этом могу именно я. Ради своего блага ты будешь работать на износ.

Эта мысль пришла ему в голову буквально только что. Алисия ведь чего-то хочет, то ли возвращения старых должков, то ли каких-то новых преференций. Узнав, чего именно, можно будет использовать ее гораздо эффективнее.

— Но сейчас давай-ка перейдем от твоих желаний к моим, — он подтолкнул ее в спину, заставляя сесть. Разговор им предстоял недолгий, но достаточно интересный, не хотелось бы, чтобы кто-то мог подслушать. — Что-то ты не слишком охотно сплетничаешь о будущей королеве. Что так?

Дорога, значит, была не самой благородной… Иоганн мог представить, какие пакости способны наговорить о принцессе-беженке в новой стране. В Маллендоре наверняка сотни, если не тысячи девиц брачного возраста, и каждую родители были бы не прочь представить в королевской постели, а лучше – в короне. Принцесса, будь она хоть невиннейшей из дев и добрейшей из женщин, одним своим появлением спутала карты многим благородным домам этого королевства, а то и многих соседних. Неудивительно, что находятся желающие рассказывать небылицы.

— Ты права, разведка ее упустила. Никто не ожидал такого поворота событий, — Иоганн уступал шаг за шагом, чтобы дать Алисии иллюзию пространства для маневра, иллюзию равенства. Показывая, будто и он совершает ошибки. Рассказ о судьбе наследницы Аснаита он оставил на потом. Всякому оружию свое место и время. — Скорее всего, их вывезли еще до осады столицы верные люди короля. Продали по дороге часть увезенного добра, так и добрались. Думаю, поначалу многие сердобольные бабы ее жалели, но теперь…

Иоганну тоже стало бы жалко бедную девушку: натерпеться столько лишений, чтобы местные курицы распускали о ней сплетни просто за то, что посмела выжить. В каком-то смысле, он был не лишен чувствительности к человеческому горю, но… Смысл этот показался бы жестоким кому угодно. Он уже понял, как вычленить пользу из этой ситуации.

— Женщины очень завистливы. Столько девок вокруг, а мальчишка вдруг выбирает иноземку, у которой из приданого одни мечты и амбиции, — Иоганн уставился в небо. В родной для принцессы Ефлистии уже готовятся встречать лето, а здесь… Ее первая брачная ночь, видимо, пройдет в сугробе. — Но – плевать на них. По-твоему, брак состоится? И что думает твой муж?

Муж, имевший отношение к совету и казначейству, может как никто точно судить о серьезности брачных намерений. Если на свадьбу заложены серьезные суммы, король, безумец или нет, не сможет вот так ее отменить. Если только…

— И что думает сам король? Женитьба – его идея?

Если ему кто-то подсказывал, а то и заставлял, сорвать этот союз будет легко. Иоганн пока не понимал, нужно ли это и насколько опасен этот брак, но вариант его досрочного прекращения стоило продумать наперед. Но если мальчику невеста нравится, это несколько усложнит дело.

Иоганн стряхнул ее слабые пальцы и помахал рукой туда-сюда, чтобы прогнать кровь. Не нужны ему следы Алисии, даже мелкие синяки от пальцев под рукавом. Даже аромат цветочного парфюма, которым она пытается перебить запах лживой дряни.

Условия. У нее, видите ли, есть условия. Интересно, какие же? Еще пара постельных заездов вне очереди? Иоганну стало забавно, но смеяться ей в лицо он все-таки не стал. Пусть у него появились седые волосы, морщины и новые шрамы, его хотя бы не выкинут, как тряпку, когда потеряет товарный вид. Он-то работает головой в отличие от этой милашки.

— Я смотрю, у тебя ничего не меняется: все мысли про ложе да про ложе, — Иоганн сложил руки на груди, недоумевая, как же он докатился до того, чтобы снова работать с подобными личностями. Надо же, какая поразительная осведомленность о том, кого берут, а кого не берут в королевские постели! Уж не это ли ее пресловутые «условия» - выпрыгнуть в королевы? Но пока вопрос цены он нарочно игнорировал – хотел сначала выяснить, что Алисия может предложить, а уж потом сам решить, какова она, цена ее душонки. — Сочувствующие меня не интересуют, сочувствие – недостаток ума и неумение найти выгоду. Идиотов мне и так хватает.

Он раздраженно отвернулся, на самом деле переваривая полученную информацию. Если у принцессы и мальчика не будет общих наследников, это весьма упростит ему жизнь. А если не будет долго, можно даже распустить слух, будто голодная жена ищет утешения с конюхами и кузнецами, и тогда никакое дитя, рожденное ею, не сможет рассчитывать на полную поддержку народа.

— Слухи-то слухи, но ты же знаешь людей. Будут говорить, что все чушь и наветы, а в душе сомневаться, и когда-нибудь… — Он рассуждал вслух и ловил себя на мысли, что присутствие Алисии его даже радует: есть, с кем поделиться планами, хоть и не самыми важными. Возможно, она сумеет быть полезной не только в лежачем положении. — Что ж, раз уж ты больше не Лисси… Выйдет у нас выставить принцессу блудницей и развратницей?

Иоганн вновь повернулся к ней лицом, выказывая толику доверия. Раз Алисия хочет, чтобы ее восприняли как полноценного союзника, пришло ей время узнать, что от нее требуется. Доказать, что тоже умеет шевелить мозгами и не боится пачкать ручки в таких субстанциях. Где-то в ее глазах зажглось недоумение и даже брезгливость. Иоганн взял ее за подбородок и поднял ее лицо к свету.

— А ты как думала? Хочешь работать со мной, значит, хочешь служить империи. В интересы империи не входит срывать свадьбы вооруженными армиями. Мне нужно, — он закусил губу, переваривая эту необходимую, но противную ложь, — нам нужно втоптать принцессу и маллендорцев в грязь, уничтожить их в глазах людей, лишить шансов на возвращение престола, не тронув императорскую казну и армию. Репутация же…

Он распахнул глаза и поиграл бровями – Алисия должна понять, о чем это он.

— Ее легко замарать, а отмыть невозможно.

И все-таки, Алисия была хорошенькой. Хорошенькой и очень хитрой, с этого ракурса, держа ее за личико, это было заметнее всего. Дневной свет даже в саду выводил наружу ее лисью натуру. Иоганн с трудом признавал существование женского ума, но чуйка и сметка у этой девушки точно имелись. И ему, что греха таить, было приятно поговорить хоть с кем-то.

— Так что там у тебя за условия? — спросил он, проигнорировав ее требования никогда с ней так не обращаться. Подтянув ее поближе, как будто собирается поцеловать в шейку, он нашел ее ушко и произнес уже гораздо тише: — Говори, пока мне не надоело.