- Неужели вам совсем неинтересно взглянуть на вашу невесту? – Уильям Блэр, ехавший рядом с Дэниэлом, прищурил глаз и искоса взглянул на своего насупившегося подопечного. Блэр значился очень дальней родней Андервудов, служил в личной охране графа Джозефа, сколько Дэниэл его помнил, а сейчас взял на себя охрану самого Дэниэла по просьбе тетушки Рут. – Возможно, она вовсе недурна собой, и повода печалиться нет.
- Я не печалюсь, - тут же встрепенулся Дэниэл и презрительно скривил губы. Он ехал в замок Ховард верхом, как настоящий мужчина, вовсе не желая трястись в карете с тетушкой и ее прислугой. В свои пятнадцать лет он уже был отличным наездником и гордился этим.
- А что же вы делаете? – Блэр усмехнулся в черную коротко постриженную бороду. – У вас слишком грустный вид.
- Размышляю, - отрезал Дэниэл и, чтобы Блэр не прицепился с вопросом «о чем?», сменил тему. – И мне все равно, красавица она или дурнушка.

Помолвка и свадьба рухнула на голову Дэниэлу нежданно-негаданно, когда он ничего подобного даже в уме не держал. Нет, понятно, что когда-то оно все должно было случиться, но явно не сразу после смерти брата и отца – едва отзвучали похоронные плачи и заунывные молитвы друидов, как тетушка Рут развила бурную деятельность, чтобы вместо планируемой ранее свадьбы старшего сына Андервудов устроить ее для младшего.
И Дэниэл воспротивился этому всем своим существом. Он не мог принять, что за него что-то решили, не спросив и не предоставив малейшего выбора, да и от потери близких отойти не успел.
Ему не хватало Мэттью. Да, он всегда завидовал ему, зная, что вся власть над графством отойдет старшему брату, но и обходиться без него не мог – Мэтт и советовал, и помогал, и от отца порой скрывал все те мелкие авантюры, что Дэниэл проворачивал без спроса. Они вместе ездили на охоту или рыбачили на горных реках, вместе учились драться и фехтовать – Мэттью брал брата с собой везде, стоило тому попросить. Он был добрым и щедрым. И сейчас Дэниэл понимал, насколько пусто стало в Андервуде, когда его не стало – смерть Мэттью была самой большой несправедливостью. Намного большей даже, чем смерть отца – тот за два последних года настолько оторвался от мира, посвящая все свое время пьянству и шлюхам, что его кончина выглядела вовсе не случайной, а скорее даже закономерной – рано или поздно он бы себя угробил. Жалел ли его Дэниэл? Конечно жалел. Но не того, кем Джозеф Андервуд стал, а того, кем был два года назад.

- Красивая жена - всегда лучше, - Блэра этот разговор веселил, хоть он и сдерживал улыбку весьма старательно.
- Да может она вообще откажется… - в глубине души Дэниэл на это надеялся. Вот взглянет на него эта Джоселин и заявит, что свадьбе не бывать… Порыдает у матери на груди, и та уступит - откажет тетушке Рут, и никакой свадьбы не будет. В конце концов, Джоселин была помолвлена с Мэттью, и Дэниэла коробило, что донашивать за братом придется не только его парадные рубашки, а еще и жену.
- Да кто ж от такого отказывается? – вздернул бровь Блэр. – Наш род старинный и знатный – от самых первых королей идет. Да и угодья немалые. Не дураки эти Ховарды, чтобы отказываться.
- Ну… может она настолько страшная, что тетушка сама передумает, как увидит, - выдал последний довод Дэниэл.
- Хромая, кривая, горбатая и беззубая…
- Фу-у!!! 
- Рыжая и в веснушках!

Но увы, сбыться этим предсказаниям было не суждено. Дэниэл понял это, как только въехали в рощу и заметили женщин, встречающих дорогих гостей. Среди них не было ни одной кривой или горбатой! Ну или даже просто страшненькой… Все дамы казались вполне себе миловидными и никак не тянули на дурнушек.
Вариант с тетушкой можно было отметать в сторону.

Дочка Ховардов оказалась не кривой, не косой и даже не рыжей – обычной мелкой девчонкой, тощей и невзрачной, также, как и ее новоиспеченный суженый, нервничавшей и волновавшейся, и, наверняка, как и все девчонки ее возраста, витавшей где-то в мечтах о свадьбе и своем ненаглядном рыцаре, что поведет под венец. Вот только Дэниэл этим рыцарем быть не хотел и не собирался потворствовать подобным планам ни Джоселин, ни собственной тетке.
Он с кислой миной на лице спешился и поздоровался с леди Марианной и ее дочерью, всем видом показывая, насколько ему скучно здесь находиться. Даже думал, не позевать ли демонстративно, но его опередила тетушка Рут – выбравшись из кареты она широко распахнула руки, словно собиралась обнять всех встречающих процессию дам разом, и быстрым шагом засеменила в сторону хозяйки замка.
- Леди Марианна! Как я рада вас видеть. Вот мы наконец-то и добрались. Жара. Погода отвратительная, - затараторила она, тут же беря ситуацию в свои руки. – Ваша дочка просто чудо. Здравствуй, милая, - Рут улыбнулась Джоселин и склонилась к ее уху. – Не обращай внимания на унылую физиономию моего племянника – он всегда такой, - она быстро глянула в сторону своего подопечного, еще раз улыбнулась и переключилась на леди Марианну, собираясь жаловаться на погоду и дорогу все оставшееся время, пока идут до накрытых столов.
Дэниэл не расслышал, что она сказала Джоселин, но понял по взгляду тетки, что нечто про него, - и вряд ли хорошее! - и нахмурился еще больше. Он обернулся было в сторону Блэра, ища поддержки, но тот увлеченно командовал спешивавшейся прислугой и делал вид, что не замечает призывных взглядов своего господина. Все вокруг явно намекали, что ему, Дэниэлу, теперь надо оказывать знаки внимания свое будущей невесте, и это было ужасно.
Он не хотел.
Да только кто ж его спрашивал?
Прошлось идти рядом, молча страдая от нелепости всего происходящего. А ведь отец всегда рассказывал, что познакомились они с матушкой на одном из балов. Она ему приглянулась, он ей тоже, и когда состоялась свадьба, то оба были только рады. Так почему их дети не могли решить свою судьбу также? Все эти помолвки ради соседской земли и рудника были унизительны и нелепы. Прабабка Ховардов слыла шлюхой – так говорили в Андервуде. И ему теперь предстояло породниться с этой шлюховской фамилией... Дэниэл чувствовал себя растоптанным и убитым.
Но что если еще не поздно было что-то изменить?
Он покосился на идущую с ним рядом девочку, затем на тетушку, что ушла вперед с леди Марианной, и шагнул ближе к Джоселин.
- Вам правда нужна эта свадьба? – произнес он, не глядя на девочку. Произнес так тихо, чтобы слышала его будущая невеста, и ничего не заметили окружающие. – Я не собираюсь брать вас в жены, и лучше будет, если вы поймете это сейчас. Уговорите свою мать отказаться. Я вас не люблю и никогда любить не буду. Ничего хорошего вас в Андервуде не ждет, не надейтесь, - он все-таки взглянул на нее. – И я не хочу вас обидеть, всего лишь пытаюсь донести правду и быть честным. Моя тетушка вбила себе в голову, что я непременно должен жениться, но я под ее дудку плясать не намерен. Вы, надеюсь, тоже.
Конечно же, Дэниэл обижал Джоселин своими словами – слишком гордыми и заносчивыми. Но он искренне считал, что так будет лучше для всех. Сейчас дочка Ховардов разрыдается, психанет, наябедничает матери – и все, свадьбы не будет! А скандал можно и перетерпеть.
Свобода!

Ну конечно же он ее обидел.
Это Дэниэл предвидел, но вовсе не предвидел того, что и самому станет обидно от произнесенных девочкой слов и выплеснувшихся на него обвинений. Он же ей просто сказал, что не любит. Да и разве это неправда? Они виделись в первый раз, так как может быть по иному? Но в ответ получил что и отвратительный, и гадкий. И даже прадеду досталось.
Злая и вредная девочка – эта Джоселин. Ни в какое сравнение с Беатрис она не шла, чтобы там тетушка ни говорила. Беатрис была одной из дочек Эллиота Нэша – барона, что обосновался рядом с землями Андервудов. Ей было пятнадцать, как и Дэниэлу, и он не чаял в ней души – голубоглазая и темноволосая баронская дочка прочно засела в сердце юного графа. Она могла поддержать разговор, лихо ездила верхом в мужском седле и даже стреляла из лука. С Беатрис Дэниэлу не было скучно ни на миг – они болтали обо всем на свете и даже один раз поцеловались. Так каким образом ее могла заменить вот эта вот мелкая злая замухрышка? Беатрис была огнем, а Джоселин – лишь тлеющим угольком на ее фоне.
- Ну и противная же ты, - отвесил Дэниэл комплимент в ответ своей будущей невесте. – Мелкая и глупая. И прадед вашу бабку бросил, потому что она шлюхой была – все это знают.
Он хотел добавить еще что-нибудь обидное, но тут процессия добралась до накрытых столов, и все внимание старших вновь переключилось на подростков. Их усадили напротив друг друга, видимо, считая, что так легче будет познакомиться и привыкнуть, и сложнее бросить какую-нибудь колкость – через стол шепотом уже не скажешь, так что придется поневоле строптивым деткам соблюдать все приличия. Тетушка Рут заняла место рядом с Дэниэлом, а мать Джоселин села рядом со своей дочерью. Дэниэл насупился и уткнулся носом в тарелку, хоть аппетит после конфликта с мелкой девчонкой пропал начисто.
- Что ты ей сказал? – ткнула его в бок тетушка, когда торжественные тосты остались позади, и все присутствующие принялись за еду, пробуя сменяющие друг друга на столе блюда.
- Ничего, - хмуро пробурчал Дэниэл. На Джоселин он старался не смотреть, но так как та сидела напротив, выбор оставался один – пялиться в тарелку. И жевать, делая вид, что занят. И лопнуть от еды, когда застолье наконец-то закончится.
- Как ничего? Она чуть не плачет! – шикнула тетушка. – Я же просила тебя быть вежливым! Ты опять нас опозорил?
- Я был вежлив! А вот она – хамка, – огрызнулся в ответ Дэниэл. – Первая все начала.
- И что ты ей сказал? – в голосе тетушки сквозили ледяные нотки, хоть для окружающих она и улыбалась. Тетка так умела – шипит сквозь зубы, а сама излучает наигранную доброжелательность. Как крокодил, которого Дэниэл видел в книгах, зубастый и хищный, с раскрытой, словно в улыбке, пастью.
- Сказал, что не хочу жениться, и не люблю ее.
- Дэни!
- А что? Я правду сказал.
- Это неприлично.
- Правду говорить?
- Обижать девочку.
- Да она сама меня обидела! Обозвала всяко, даже прадеда нашего приплела.
- А ты?
- Обозвал в ответ, и сказал, что ее прабабка – шлюха.
- Дэниэл! – теперь тетушка улыбаться уже перестала и нахмурилась.
- Она - дура!
- Замолчи.
- Я женюсь на Беатрис.
- Не тебе это решать.
- А кому? Граф здесь я, и решать все тоже буду я, - отрезал Дэниэл. – Ты всего лишь моя тетка.
Он впервые говорил с тетушкой так резко, но злость туманила голову, не давая рассуждать здраво.
Рут замолчала, озадаченная и ошеломленная его ответом. Молчала довольно долго, и Дэниэл уже сам начал волноваться, что слишком сильно ее задел. Но тетушка все же ответила:
- Ты еще извинишься за свои слова, - пробормотала она, оглядевшись по сторонам.
Присутствующие за столом вели свои беседы, играла музыка, но на них с племянником уже начинали бросать косые взгляды – слишком долго они о чем-то шушукались.

Отредактировано Daniel Underwood (2021-12-25 17:31:46)

После торжественного обеда Дэниэл старался не отходить от тетушки, чтобы снова не остаться наедине со своей будущей женой. Противная девчонка! Но быстрые взгляды в ее сторону все же кидал. Вдруг она уже пожаловалась матери, и та готова отменить свадьбу? Это было бы замечательно! Но ничего в поведении матери и дочери Ховардов не менялось – они улыбались, были приветливы и старательно делали вид, что ничего не произошло.
А перед самым отъездом тетушка Рут отвела леди Марианну в сторону и, наклонившись к ней ближе, тихо проговорила:
- Не сердитесь на него за подобное поведение. У него умерла мать, совсем недавно погиб брат и умер отец. Близких людей почти не осталось, и он переживает эти потери, как умеет. Здесь и взрослые люди сломаются, а он всего лишь подросток. Понятно, что упрямится и не хочет никаких свадеб. Но он сделает правильный выбор, я вас уверяю.
Она улыбнулась леди Марианне и направилась к своей карете.
- Что ты ей сказала? – Дэниэл перехватил тетушку, когда та уже готова была ступить на подножку. Он не слышал разговора, но догадался, что речь шла о нем и Джоселин.
- Что в следующий раз приглашаю ее с дочерью к нам в гости, - Рут улыбнулась и прервала разговор. – Едем.
Пришлось Дэниэлу довольствоваться тем объяснением, что она дала. Он вернулся к Блэру, державшему за повод лошадей, вскочил в седло и направился вслед за отъезжающей каретой.
Обернулся лишь раз, когда Ховард остался далеко позади, все еще надеясь, что планируемой Рут свадьбы можно избежать.

С тех пор прошло три года, но не изменилось ровным счетом ничего. Свадьба с Джоселин, как была запланирована, так никуда и не делась. Ее срок неумолимо приближался, и Дэниэл все больше жалел, что дал на нее согласие.
За эти годы Джоселин с матерью успели побывать в Андервуде не раз, так же как и тетушка вместе с Дэниэлом не раз наведывалась к ним в гости. Но лучше отношения помолвленных подростков не стали – они избегали друг друга, как и прежде, и если Джоселин еще хоть как-то пыталась идти на контакт, то Дэниэл противился этому всеми силами.
Поначалу он надеялся, что сможет убедить тетушку посмотреть в сторону его любимой Беатрис. Девочка была хорошенькой и умной – она не могла не понравиться тетушке! Но по словам Рут, бедняжка Беатрис не дотягивала до статуса графини – ее отец имел всего лишь баронский титул и никаких интересов для расширения влияния Адвена не представлял.
И тогда Дэниэл первый раз пошел наперекор тетке, заявив, что все будет решать сам. Ему как раз исполнилось шестнадцать, и с совершеннолетием он мог обходиться без опеки кого бы то ни было. Рут злилась, но вроде бы смирилась. И тут опять вмешалась судьба – Беатрис заболела. Лечение не помогало, она чахла на глазах и через несколько месяцев уже не могла подняться с постели. Дэниэл проводил у Нэшей все дни, даже тетушка оправляла барону лекарство, но улучшений в здоровье девушки так и не произошло – она скончалась, не прожив и полугода после начала болезни.
Дэниэл впал в апатию, и тетушка вновь уговорила его на свадьбу с Джоселин, полезную для Андервуда, тем более, что официально эту свадьбу так никто до сих пор и не отменил. И про то, что юный граф хотел променять Джоселин на баронскую дочку, Ховардам не сообщали.
И вот сейчас, когда ненавистная свадьба приближалась, Дэниэл понимал, что зря уступил и пошел против себя. Джоселин не вызывала у него никаких чувств, кроме огромного разочарования. Тоска по Беатрис за два года никуда не делась, и он невольно сравнивал Джоселин с баронской дочкой, жалея, что они не поменялись местами, – Дэниэл бы даже спасибо сказал Джос, если бы этот мир покинула она, а не та девушка, которую он любил.
Жизнь была несправедлива.

Отредактировано Daniel Underwood (2022-01-21 21:51:40)

Дэниэл за всю церемонию не произнес ни слова, кроме прописанных ритуалом клятв. Хмуро слушал торжественную речь жреца, борясь в душе с желанием открыто сказать всем, что передумал. Тогда он бы избавил себя от навязанной кабалы! Но и отношения с соседями были бы навсегда испорчены – отказ от свадьбы с Джоселин восприняли бы как издевательство и позор. И тут его осудили бы не только Ховарды, а и вся знать Маллендора. Мужчины так не поступали – Дэниэл дал слово и должен был его держать.
Вот если бы он изначально не согласился…
Но сейчас что-либо менять было уже поздно. Минуты свободы улетали, и Дэниэл все больше понимал, что по горло увяз в той паутине, которую сплела для него любимая тетушка. Весь ритуал прошел для него как во сне, и только за свадебным столом, глотнув вина, юный граф немного ожил.
- Мне жаль… - это все, что Дэниэл мог сказать Джоселин.
Он явно ее разочаровал – он это видел. Джос готовилась к свадьбе, и наряд у нее был чудесным, дорогим и очень ей шел. Но Дэниэл не нашел в себе сил сказать ей даже об этом – он не понимал, зачем лгать, и не лгал.
- Мне тоже, - тихо отозвалась она, глядя в тарелку.
Над ужином повара расстарались, а кусок, как назло, в горло не лез. Впрочем, даже если бы и лез, им двоим все равно не давали спокойно посидеть: то произносили тосты, то дарили подарки, то желали счастья, крепкого брака и множество детей - и все время приходилось натужно улыбаться и благодарить. И пили, пили и пили снова и снова.
Уже к середине пира это начинало нешуточно злить.
Но самое печальное и страшное ждало молодоженов по окончанию пира. Окончанию только для них, так как остальные продолжили празднество, а молодых под конвоем слуг и родни отправили исполнять супружеские обязанности. Принять ванну и переодеться для такого торжественного случая было несложно, а вот встретиться в спальне и приступить к тем самым обязанностям - очень даже нелегко. Особенно когда за дверью притаились жрецы, ожидающие результата.
И Дэниэл в душе радовался, что успел хорошенько набраться. 
Джоселин, как водится, готовили дольше - мать, тетка Рут и служанки помогали одеревеневшей невесте раздеться, облачиться в легкую, украшенную лебяжьим пухом сорочку, скомкано проинструктировали и оставили одну в огромной деревянной кровати.
Конечно, кое-что она об этой стороне брака знала - сложно не знать, когда в одном замке с тобой живет хохотушка Рианна, дочь рыцаря Эвердол. Вдвоем они успели изрядно посплетничать, пофантазировать и даже немножко помечтать - давно еще. Но сейчас Рианны здесь не было, а супружеское ложе казалось вовсе не тем событием, над которым можно похихикать.
И пьяный Дэниэл вовсе не походил на рыцаря из книжных романов.
- Тебе налить? – он явился с кувшином вина и нерешительно замер напротив кровати, куда уложили Джоселин.
«Как покойница в гробу, - невольно пришло ему в голову сравнение. – Не шевелится и даже не моргает. И бледная, как упырица.»
- Нет, - она помотала головой и поморщилась, уловив от него запах спиртного. - Ты же... пьян!
- Ну да, - подтвердил он, поставив кувшин на стол. – Как я могу быть трезв, если все пили? Как будто ты сама не пила! – в его голосе прозвучал вызов.
- Я хотя бы не похожа на свинью! - Джоселин уловила этот вызов и сердито сдвинула брови, пряча страх под насмешкой. - У тебя все лицо красное...
- А ты бледная, как покойник, - парировал он, стаскивая через голову длинную белую рубашку. – А если ты спишь со свиньей, то и сама свинья. Дохлая свинья.
Вообще-то, заходя в комнату, он вовсе не собирался ее оскорблять, даже вина принес! Но Джоселин все начала сама, и поддаваться ей Дэниэл вовсе не собирался.

Отредактировано Daniel Underwood (2022-01-21 21:51:56)

- Как все прошло? – тетушка Рут зашла в комнату племянника рано утром.
Он даже толком проснуться не успел, не то что одеться и привести себя в порядок. Голова болела после праздничной попойки, и Дэниэл бы еще спал и спал, если бы не столь ранние визиты.
- Что тебе надо? – простонал он, закрываясь одеялом с головой.
- Узнать, почему ты тут, а не в постели с молодой женой, - тетушка стояла рядом и уходить без ответов явно не собиралась.
Дэниэл со вздохом сел на кровати.
- Я был там. В ее постели, - с кислой миной он посмотрел на Рут. – Разве тебе не доложили? Жрецы четко следили, чтобы все состоялось, и брак считался законным.
- Доложили.
- Так что еще?
- А что еще?
- Ты здесь, а не в ее постели…
- Я сделал все, что требовалось, и ушел спать, - закатил глаза Дэниэл. – У меня голова болит. Дай мне выспаться!
- Я уйду, кода услышу, что все прошло хорошо, - стояла на своем тетушка. – Ты ничем не обидел свою жену и был с ней добр.
- Все прошло хорошо, - отчеканил Дэниэл, не глядя на нее. Сам-то он понимал, что хорошего было мало. Джоселин вряд ли осталась довольна своей первой брачной ночью, да и сам Дэниэл был далеко не в восторге от случившегося.
Но ведь он поначалу старался. И даже думал, что выйдет что-то годное…
- Она плакала, - продолжила Рут. – Служанка слышала. Ты ее испугал?
- Нет. Не знаю.
Что если бы порыдал он сам? Его бы тоже пожалели?
- Дэниэл… Я никак не ожидала, что ты будешь груб, - тетушка осуждающе поджала губы.
- Я сделал, что требовалось. Она не девственница, боги довольны, брак подтвержден жрецами, - Дэниэл не знал, почему оправдывался. Спросонья и с похмелья он вообще плохо понимал, что Рут от него хочет именно сейчас. – Я даже хотел с ней… как-то улучшить отношения. Но она сама не пожелала.
- Почему?
- Откуда мне знать? Назвала меня свиньей, а я ее даже словом не обидел… До этого.
- До этого? – тетушка нахмурилась.
- Да, до этого, - Дэниэл поднялся с кровати на ноги и с усмешкой глянул на Рут сверху вниз. Ростом он давно ее перегнал. – А потом я сказал, что она тоже свинья. И что я выебу эту свинью, как бы она противно ни хрюкала в мою сторону, - приврал он ради красного словца. 
Рут хмурилась все больше, но молчала. Но ее молчание Дэниэла лишь больше раззадоривало.
- Ну и выебал, - он хохотнул, злобно сверля тетушку взглядом. – Всем вам на радость. И ей тоже. Пусть гордится тем, что ее шлюховской род породнился с нашим!
Он едва успел договорить, как Рут взмахнула рукой и отвесила оплеуху.
- Никогда не смей так отзываться о собственной жене, - прошипела она. – Вы - одно целое, так что считай, что своим поведением и словами, ты оскорбил самого себя. Твое кривляние позорит наш Дом и память твоих родителей.
Звук удара вышел звонким. Дэниэл замолчал, замер, не шевелясь и не веря в то, что произошло. Никто и никогда не поднимал на него руку, кроме отца, но и тот уже три года как был мертв. И то, что позволила себе Рут, не лезло ни в какие рамки. Он не знал, как реагировать, и растерялся.
А когда пришел в себя, тетушка уже развернулась и, шелестя юбками, прошествовала к выходу.
Он не остановил ее. Не произнес ни слова.
Но когда оделся, приказал собрать своих людей и покинул Андервуд еще до того, как гости, ночевавшие в замке, собрались на продолжение застолья. Охотничий дом в горах сейчас казался Дэниэлу намного приятнее и спокойнее, чем то осиное гнездо, в котором ему требовалось быть.
Тетушку и молодую жену о том, куда направился, он не извещал.

Отредактировано Daniel Underwood (2022-01-22 12:59:05)