Тетка Рут всегда казалась Дэниэлу бодрой и активной. И даже слишком активной, все время бурля идеями и что-то где-то изучая и практикуя. То она решила осваивать шитье, и вся прислуга в Андервуде была вынуждена носить то, что тетушка им самолично пошила, то взялась за изучение древних языков и сбор местных легенд – замок тут же превратился в сборище странных людей, именующих себя учеными, сказителями и друидами позабытых религий. Одно время она самолично лепила горшки, затем открывала больницу в одном из ближайших поселений, посещала детские приюты, принося подарки, ставила пьесы в домашнем театре по собственным сценариям, писала правила для шахтерских деревень и даже чертила проекты мостов. При этом она умела экономить и руководила всеми подсчетами семейных финансов, умудряясь получать прибыль из доходных статей, а не впадать в растраты. Именно из-за последнего Дэниэл и смотрел на все ее увлечения сквозь пальцы: чем бы тетушка ни баловалась, главное, чтобы семейную казну не разоряла.
Все привыкли видеть Рут активной и деятельной. И тем страннее было для Дэниэла получить письмо из дома, где тетушка писала, что сильно приболела и слегла. Тетку годы не молодили, и, наверное, это должно было когда-то случиться, но случавшись оказалось неожиданностью для всех, кто ее знал.
И конечно же, Дэниэл свернул все свои дела на границе и спешно отправился домой.
- Не верю, что все настолько плохо, - всю дорогу он держался молча, но когда показались стены и башни Андервуда, сдержаться уже не мог. – Она выглядела вполне здоровой, когда мы уезжали.
- Это было год назад, - напомнил Блэр. И на этот раз он не подкалывал, а лишь констатировал факт – целый год Дэниэл не возвращался в Андервуд, предпочитая болтаться по своим владениям, посещать друзей или решать проблемы приграничных крепостей.
И молодому графу Адвена было совсем нечего на это возразить. Разве что снова пришпорить лошадь:
- Поторопимся.

В Андервуд они с Блэром въехали уже перед самым закатом, когда солнце золотило снежные вершины в последний раз перед тем, как погрузить мир во тьму. Дэниэл быстро спешился, бросив повод подоспевшему слуге, и чуть ли не бегом направился к вышедшей встретить его Джоселин.
- Что с ней? Где она? – он не называл имени – итак было все понятно. – Мне нужно ее увидеть.
И убедиться, что все в порядке.
Джоселин его интересовала мало, но в этот раз Дэниэл на нее не ворчал и не злился ее присутствию – его волновало другое, свои личные обиды и гордость временно отошли на второй план.
Не собираясь задерживаться на пороге, он поспешил в дом. Быстрым шагом миновал холл, скинув плащ в руки лакеев, взбежал наверх по широкой каменной лестнице и уже через мгновение, не дожидаясь слуг, открывал заветную дверь в спальню Рут.
- Тетушка! – Дэниэл прошел к постели и склонился над больной.
- Дорогой мой мальчик, - она протянула руки, обнимая его.
- Что с вами приключилось? – он искал признаки болезни, но кроме бледности пока что ничего не заметил.
- Мне внезапно стало нехорошо, - простонала Рут, выпустив его из объятий и откинувшись на подушки. – Мне кажется, что у меня все внутри болит и жжет. Голова кружится. И такая слабость, что ни рукой, ни ногой не пошевелить. Наверное, меня скоро парализует…
- Да что вы такое говорите! – возмутился Дэниэл, присаживаясь рядышком на постель и беря тетку за руку. – Все пройдет, и вы поправитесь. Что говорят лекари?
- Да ничего. Врут они все.
- Почему?
- Потому что угробить меня хотят. Вот я чуть-чуть поправлюсь и сама себе лекарство смешаю. А они ничего не умеют. Верно, Джоселин? Твоя жена тебе все сейчас расскажет, а я утомилась. Полежу, подремлю.

- Ну, если лекарь не обнаружил, то, может, ничего страшного и нет, - пробормотал немного озадаченный странной болезнью Дэниэл. – Или другого вызовем…
Он прикрыл за собой дверь, выходя в коридор вслед за женой. Хотел было ее еще порасспрашивать про самочувствие тетушки, но нормально общаться с Джоселин у них как не получалось раньше, так не вышло и сейчас.
- Да нет, что вы! Откуда у меня сердце? Его как не было, так и нет, - Дэниэл не улыбнулся и не попробовал все перевести в шутку. Зачем? Толку это не приносило никогда: пробовал раньше, получалось как обычно – шутки перерастали в ссору. – Переоденусь к ужину, а то опять скажете, что от меня несет как от конюха. Продолжим разговор за столом.
Не добавив больше ни слова, он отправился к себе в комнату, чтобы распорядиться насчет ванны и отправить дорожные вещи в чистку.

К ужину Дэниэл опоздал, зато выглядел, как и положено графу – вымытым, причесанным, побритым, в чистой, пусть и без лишнего шика, одежде. Джоселин к его внешнему виду было бы не придраться, если бы она захотела.
- Смотрю, жениха тебе еще не нашли, - Дэниэл сам налил себе вина и глянул на Шарлин.
- Нет… - оробев, пробормотала та, не понимая, к чему он клонит.
А Дэниэл на самом деле ни к чему и не клонил - ему просто было скучно, а болтать с Джоселин о всякой ерунде не позволяла гордость. Он же «тварь бессердечная, хам и любитель шлюх»! Это ему давно уже было известно, так что приходилось соответствовать, чтобы жену не разочаровать. 
- Ну и правильно, найдем тебе кого-нибудь получше – красивого, богатого и влиятельного, - он отпил из кубка и придвинул к себе тарелку с куском фаршированной утки.
Шарлин еще больше засмущалась, не зная, что ответить. Похоже, шутки его не поняла.
- Да ладно, шучу я, - улыбнулся ей Дэниэл. – Живи пока так. Зачем тебе сдались эти мужики? Верно, Джоселин? Лучше без них раз в сто, - не поддеть жену он тоже не мог. Не все ей его подкалывать. – А ты сыграй что-нибудь повеселее, - приказал он перебиравшему струны лютни менестрелю – разодетому и завитому, словно девочка, щеголю.
Раньше Дэниэл его в замке не замечал – видимо, это было новое приобретение тетушки или Джоселин, давно уже привечавших у себя всех людей искусства, даром, что действительно талантами из них блистала лишь третья или даже вовсе четвертая часть. Остальные притирались к богатому двору из-за щедрых подачек, имея в запасе лишь раздутое самомнение и не менее раздутое желание запудрить всем окружающим мозги. 
Менестрель заиграл что-то другое, и впрямь повеселее, и бросил тоскливый взгляд в сторону Джоселин. Искал у нее поддержки? Хотел, чтобы похвалила перед хозяином замка? Взгляд был уже не первый, и Дэниэлу эти переглядывания с собственной женой не очень-то приходились по душе.
- Давайте вернемся к болезни тетушки, дорогая, - он отогнал от себя все нелепые подозрения и обернулся к Джоселин. – Когда и с чего все началось? Думаете, это серьезно? Яблоки, конечно, здорово, но может пригласим лекаря из столицы? Раз уж наш ничего сделать не может.
С лекарем Дэниэл пока что переговорить не успел – тот был занят процессом изготовления "важного лекарственного зелья" для Рут, даже пропустив ради него ужин, и просил не беспокоить. Возможно, процесс и был очень трудоемким, но что-то подсказывало Дэниэлу, что лекарь его попросту боялся и набивал себе важности, боясь граф отчитает за неудачи в исцелении тетушки, а то и вообще прогонит, подыскав замену.
Так что обо всем узнавать приходилось через третьих лиц: лекарь занят, тетушка спит – оставалась Джоселин.

Отредактировано Daniel Underwood (2021-12-20 19:43:07)

- Тетушка, как всегда, верит только себе, - пробормотал Дэниэл, но тут же решительно добавил. – Как бы там ни было, но ей придется смириться с лекарем. Я настаиваю, чтобы он ее осмотрел, так что никуда ей не деться. Ее здоровье дороже капризов.
Он вновь взглянул на Джоселин… На менестреля…
Она с него глаз не сводит.
Надо будет разобраться.
- Достаточно, - Дэниэл хлопнул в ладоши и жестом указал менестрелю на дверь. – На сегодня музыки с меня хватит – дорога была долгой, и больше всего на свете я хочу побыть в тишине.
Анри де Криспин растерянно поднялся со своего места, не понимая, что происходит, но четко уловивший, что графу его игра не по нраву. Однако спорить и спрашивать не решился, поклонился и вышел вон.
Дэниэл покосился на жену – та явно расстроилась и заметно погрустнела. Ну ничего, переживет.
Зато на душе у графа стало спокойнее и он приступил к ужину, больше не тревожа своих домочадцев разговорами.

Рут послала за ним служанку уже перед самой ночью, и когда Дэниэл пришел, выглядела тетушка не такой умирающей и подавленной болезнью, как сразу по его приезду. Видимо, отдых и сон шли ей на пользу.
- Тетушка, - Дэниэл притворил за собой дверь и прошел в комнату.
- Дорогой мой, - Рут похлопала рукой по краю своей кровати. – Садись ко мне поближе, я хочу серьезно с тобой поговорить.
- Я слушаю тебя внимательно, - он присел рядом, взяв ее за руку.
Рут немного помолчала, прикрыв глаза, а затем внимательно взглянула на племянника:
- Скажи-ка мне, что ты думаешь о своей жене.
- О Джоселин? – он неопределенно пожал плечами. – Да как всегда… Что тут изменится?
- А как «всегда»? – настаивала тетка.
- Она неплохо тут справляется, тебе помогает. Довольно мила и, вероятно, неглупа…
- Вероятно?
- Андервуд не развалился, значит, справляется.
- А точнее?
- Точнее? Да откуда мне знать, я с ней почти не общаюсь.
Тетка поджала тонкие губы:
- Вот не будь я больна, так бы и дала тебе по морде!
- Тетушка!
- Дэни, тебе двадцать три года! Ты – не ребенок. Далеко не ребенок, и если раньше я могла списать все твои выходки и капризы на возраст, то сейчас не могу. Ты – взрослый мужчина!
- Я ее не люблю, - одарил тетушку холодным взглядом Дэниэл. – Ты это знаешь, я предупреждал тебя до свадьбы и говорил не раз.
- Пять лет прошло, Дэни! – тетка сузила глаза.
- По твоему можно полюбить человека за просто так? Да пусть хоть десять проходит, мне все равно.
- Ты не можешь так говорить.
- Могу. Кто мне помешает? Ты настояла на этой свадьбе и испортила жизнь и мне, и Джоселин. И ты об этом знаешь.
- Ох… - Рут застонала, закрыла глаза, выдернула свою ладонь из руки Дэниэла и приложила ее к сердцу.
- Тебе нельзя волноваться, - всполошился Дэниэл. – Прости меня. Не зачем было начинать этот разговор…
- Нет, есть за чем, - перебила его тетка. – Я скоро умру, но так и не увижу твоих детей – наследников нашего рода.
Дэниэл промолчал. Ему не нравилась тема их беседы, но и обидеть тетушку он уже боялся. Если ей плохо, да еще поспорить – гладишь, и впрямь, помрет. Он же себе не простит потом, что был в этом виноват.
- Ты видел нашего нового менестреля? Анри.
- Такого с кудряшками? – Дэниэл припомнил ужин и нахмурился. – Видел. А что он?
- Твоя жена по нему вздыхает, - Рут приоткрыла глаз, наблюдая за племянником.
- Что? – Дэниэл нахмурился еще больше. Так значит все эти взгляды за столом…
- Ничего пока нет, - остановила Рут его фантазии. – Но Джоселин молода, парень красив и обходителен. А тебя никогда рядом не бывает! Ты не появляешься в Андервуде, обязанности свои мужские не выполняешь. Так что ты от нее хочешь? Она скоро на любого мужика свесится, который ей улыбнется, и будет права.
С этой стороны на свою жизнь с Джоселин Дэниэл пока что не смотрел. По правде, он вообще не думал про свою жену – есть она и есть, сыта, одета, денег и слуг хватает. Он ей ни в чем не мешает, она не мешает ему. Дэниэла такой расклад вполне устраивал, и он вовсе не задумывался о том, что жена, подобно ему самому, может легко заводить интрижки на стороне.
- Ты заметил, насколько хорошенькой стала Джоселин? – продолжала тетка. – Она просто красавица. И мужчины будут на нее обращать внимание, и обращают уже. И если у нее нет внимания с твоей стороны, то на примет это внимание от других. Хочешь остаться с рогами?
- Она не посмеет.
- Не будь наивным! – Рут рассмеялась. – Еще как посмеет.
Дэниэл глубоко вдохнул, пытаясь не сорваться на больную тетушку, а затем уже спросил прямо:
- К чему ты клонишь? Давай начистоту, без всяких домыслом и гаданий, что там, вероятно, может когда-то произойти.
- Хорошо, - теперь уже Рут сама взяла его за руку. – Нам нужен наследник. Мало ли что может случиться, и все нажитое пропадет. Я не могу допустить этого. Слишком долго старалась для тебя, и хочу перед смертью быть уверена, что наши земли останутся в будущем в руках твоего сына, а не кого-то там еще. Я люблю тебя, Дэниэл, иначе бы так и не старалась. У меня нет собственных детей, ты же знаешь, ты мне их заменил…
- Тетушка…
- Не перебивай. И сейчас я хочу получить от тебя хоть немного благодарности, а не глупого парирования в духе «ах, я такой упрямый, и сделаю все тебе назло».
- Тетушка!
- Прекрасно знаю, что к Джоселин ты так относишься из-за меня. И из-за смерти этой лицемерки Беатрис, - Дэниэл открыл было рот, чтобы опровергнуть ее слова, но Рут его опередила. – И не спорь! Думай, что хочешь, но я-то знаю, что ей нужны были лишь твои деньги. Баронская дочка никогда не стала бы тебе ровней. Да и мертва она уже давно, пора все забыть и жить дальше. И не мстить за это Джоселин, которая вообще не причем.
- Я не мщу ей.
- Ты мстишь всем нам. Обещай, что я увижу твоего наследника до того, как умру.
- Ты не умрешь. Лекарь тебя осмотрит, - Дэниэл вспомнил слова Джоселин, что Рут не подпускала к себе лекарей вообще. – И если он не сможет помочь, то вызовем другого – из столицы.
- Да пошел в бездну этот лекарь! – возмутилась тетка. – Я сама себе лекарь, ты знаешь это.
- Я настаиваю.
- Я тоже настаиваю, - Рут нахмурилась, на мгновенье замолчала, а после выдала: - Заключим сделку. Обещаешь мне, что наследник не за горами, и я его увижу в следующим году, и можешь звать хоть всех лекарей Маллендора. Или я умру, и виноват во всем будешь ты.
Это был шантаж чистой воды – Дэниэл это понимал. Тетушка настолько хотела свести его с Джоселин, что рисковала своим собственным здоровьем. И ладно бы слова оставались словами, но упрямый характер Рут знали во всем Адвене. Наверное, упрямство было семейной чертой Андервудов. И то, что Дэниэл мог стать причиной смерти собственной тетки, его серьезно напугало. 
- Ладно, я поговорю с Джоселин…
- Не просто поговоришь.
- Хорошо, не просто поговорю. Но лекаря я к тебе приведу сейчас, а не через девять месяцев.
- Думаешь, за девять месяцев все получится? Все так просто? – она грустно рассмеялась.
- А что сложного-то?
- Было бы просто у всех, я бы своих родила, - Рут вновь обиженно поджала губы.
- Прости, я не подумал, - тут же извинился Дэниэл. Тетушке с детьми не повезло во всех трех браках – не помогли ни лекари, ни друиды. Именно поэтому она и взялась за изготовление различных снадобий сама – думала найдет выход и излечится. Но боги Рут не услышали, и сейчас Дэниэл понимал, что слишком эгоистично было затрагивать тему, слишком для нее важную.
- Так значит я за лекарем? – он наклонился к Рут, целуя ее в щеку. – Ты моя любимая тетушка и самый близкий человек. Не сердись и не волнуйся. Тебе сейчас это противопоказано.
- Наследник… - тетушка вытерла сбежавшую по щеке слезу.
- Хорошо, я же пообещал, - кивнул Дэниэл.
- Тогда иди, я отдохну… - тетка покрепче сжала его руку, а затем выпустила. – И позови ко мне мою Зоуи, пусть заварит травяной чай с шиповником.
- Хорошо.
- И еще, Дэниэл…
- Да?
- Не забудь выставить отсюда Анри.
- Анри?
- Менестреля.
- Всенепременно.
Дэниэл вышел от тетушки, потихоньку притворив за собой дверь. Постоял немного в пустынном коридоре, собираясь с мыслями и пытаясь понять, что он упустил. Вроде бы ничего, но это чувство засело в нем глубоко и покидать не спешило.

Отредактировано Daniel Underwood (2021-12-25 16:31:13)

- С тетушкой все в порядке, она легла спать, - ответил Дэниэл, притворив за собой дверь. – Я пройду? – вообще-то он уже вошел, но посчитал нужным уточнить. - Хотел поговорить с тобой.
После разговора с Рут он пару часов просидел у себя в кабинете, раздумывая над ее словами, но потом все же решил обсудить это все с Джоселин. Ему не сильно хотелось ее видеть, а пришлось. Причем обеспокоили Дэниэла не слова тетушки о наследнике и заключенной сделке – как бы ни противилась, он бы все равно вызвал для нее лекаря. Но вот то, что на жену начинают пялиться все окружающие мужчины, задело сильно. Он уже успел позабыть, что его Джоселин - не мелкий худосочный подросток, а вполне себе взрослая и довольно красивая дама. И да, наверное, тетушка тут права – графиня вряд ли будет всю жизнь сидеть одна, если ее, конечно, не запереть где-нибудь под строгой охраной.
- Конечно, - как она могла ему запретить?
Джоселин жестом указала мужу на кресло возле стола, в котором сама только что сидела, причесываясь и ухаживая за лицом, а сама осталась стоять, выпрямившись, словно ребенок перед строгим учителем, и почему-то не зная, куда девать руки. В итоге скрестила их на груди и вопросительно, настороженно уставилась на Дэниэла.
Он сел. Но оказалось, что начать разговор, с которым пришел, не так-то было и просто.
- И… как тебе здесь живется? В Андервуде, - да, начать лучше было с чего-нибудь нейтрального, а никак уж ни с менестрелей и будущих наследников.
- Вполне хорошо, благодарю, - она, наверное, впервые видела его таким растерянным. Но сама расслабляться не спешила, поскольку никак не могла понять, с чем он пришел. Хочет в чем-то ее уличить? Но у нее все дела под контролем, расходы подсчитаны и записаны, ни мотовства, ни вороватых слуг, ни серьезных убытков. - Я стараюсь содержать Андервуд в порядке, чтобы он всегда был готов к возвращению графа из... - Джоселин неопределенно повела рукой, - ...из тех мест, где граф обычно бывает.
Она не хотела, чтобы это прозвучало, как упрек. Но это прозвучало.
- Вам... тебе хотелось бы что-то улучшить здесь?
- Да нет, - он неопределенно пожал плечами. – Меня все устраивает. Ты хорошо справляешься. Просто я подумал… может тебе здесь скучно?
- Обычно у меня много дел, - Джоселин недоуменно моргнула и, подумав, все же присела на край постели, напротив него. Стоять навытяжку ей надоело. - Особенно в последнее время, когда тетушка слегла. Но вообще я много... учусь. И читаю.
Она не скрывала от него, что уже три года занимается с учителями. Почтенные ученые, прибывшие из столицы, объясняли графине тонкости управления, экономики и политики, поскольку Джоселин не хотела попасть впросак. Их содержание и оплата обходились Андервуду не слишком-то дорого.
- А еще обучаю Шарлин и немного занимаюсь садом. И музыкой. Но лютня мне не очень-то дается.
Она помолчала, разглядывая мужа.
- А что?
Да я тут подумал, а не завести ли нам наследника, а то крутятся рядом всякие менестрели!
Ну да, конечно, так и надо все сказать, чтобы опять разругаться целиком и полностью.
Дэниэл нахмурился от подобной перспективы и вслух произнес совсем другое:
- Я разве что на ней играть и умею. Когда-то пробовал на флейте, но было ужасно – я раздувал щеки, как запасливый хомяк, а все вокруг затыкали уши от того свиста, что издавала бедная флейта. Я не очень талантлив в музыке… На чем ты играешь?

- Надолго, - коротко ответил Дэниэл. Наверное, дождаться вина было бы правильным решением, но Джоселин задала прямой вопрос, на который требовался прямой ответ. И это ставило графа в не очень выгодное положение.
Сказать ей правду? Или нет?
Он мог бы потянуть время еще… и еще, но сказать все равно пришлось бы.
- Хочешь честный ответ, зачем я здесь? – теперь уже прямой вопрос задал он сам. – Возможно, тебе он не понравится. Так стоит ли?
- Хочешь отослать меня? - Джоселин неторопливо поставила оба кубка на стол, аккуратно разлила по ним вино. Только чрезмерно прямая спина выдавала ее напряжение. - В Ховард? Я догадывалась.
- Нет, - Дэниэл взял один из кубков и немного отпил. На душе сразу стало легче, хоть вино еще и не успело подействовать.
Джоселин тоже отпила, глубоко вздохнула и выдохнула, собираясь с духом.
- Тогда говори прямо, - она сглотнула. - Все равно ведь узнаю, так или иначе.
Дэниэл помолчал, рассматривая рубиновую жидкость в кубке. Вздохнул не менее глубоко, чем Джоселин, и выдал, подняв на жену взгляд:
- Я думаю, нам нужен ребенок.
- Что?.. - рука Джоселин дрогнула, она пролила вино на сорочку и, охнув, бессознательным жестом поскребла ткань ногтем. Она была слишком ошарашена услышанным и не сводила с Дэниэла глаз. - Ребенок?! В смысле... у тебя со мной? Или ты... хочешь привезти в Андервуд своего бастарда?
С него бы сталось унизить ее еще и подобным образом.
- Я никого не собираюсь привозить! - он увидел испуг жены и испугался сам. Она настолько не хотела детей, что готова придумать любые отговорки? Даже самые нелепые? Он, конечно, не соблюдал аскетизм и воздержание все пять лет, но и о том, чтобы какая-нибудь девица от него залетела не слышал. – Нам нужен наш ребенок. Твой и мой. Я же говорил, что тебе не понравится ответ.
Дэниэл залпом допил вино и налил себе еще.
- А... но... ты же... мы... - Джоселин чувствовала себя полной дурой, открывая и закрывая рот, как рыба, но не в силах сложить слова в предложение. Щеки у нее полыхали.
- Я не собираюсь силой тебя привязывать к кровати, поэтому решил сначала узнать, что ты сама об этом думаешь, - продолжил он, словно не замечая ее смущения и растерянности.
- Ну, и на этом спасибо! - она покраснела еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уж больше. - Тебя тетушка надоумила! - догадалась Джоселин, наконец, сопоставив все факты. - Мне она тоже весь год об этом твердила. Но ребенок!..
Она замолчала, пытаясь подобрать слова. Что сказать? Разум ей и самой твердил, что в Андервуде нужен наследник - это, в конце концов, ее предназначение как хозяйки замка и графини. Да и она не была бы против иметь ребенка.
Но ложиться в постель с Дэниэлом...
О, Вирма, она это делала единственный раз в жизни!
- Тетушка открыла мне глаза на то, что я раньше не замечал, - уклончиво ответил Дэниэл, допивая второй кубок. Если так пойдет дальше, он упьется быстрее, чем планировал. Но что поделать, если только так он чувствовал себя с Джоселин свободно? Ни с одной из своих женщин Дэниэл не испытывал неловкость, но именно с женой все было с точностью до наоборот. – И что «ребенок»? Ты настолько его не хочешь?
- Я... не знаю... я, наверное, все же хочу... - Джоселин единым махом допила остатки вина и неосознанно протянула Дэниэлу свой кубок, чтобы наполнил его еще. Ее щеки все еще были красными, как маки. - Но... мы же никогда... то есть... я имею в виду...
Она запуталась, умолкла и сцепила руки на коленях. Впервые в жизни ей было настолько неловко рядом с Дэниэлом. В первую брачную ночь она хотя бы была на него зла, и это придавало ей сил.
- Ну… начать-то еще не поздно, - он налил ей вина. – Было бы нам лет, как тетушке, тогда уже никак. Можем начать сегодня... - Или сегодня он уже был слишком пьян? - Или завтра. Как надумаешь, но лучше поскорее.
Джоселин осушила второй кубок, зажмурилась и поставила его на стол. В голове постепенно теплело, и она знала, что еще немного - и ей станет почти все равно.
- Давай сегодня, - глухо проговорила она. - Пока я решилась...
Прозвучало это так, словно она соглашалась на некую непрятную и болезненную процедуру. Впрочем, памятуя о своей первой брачной ночи, она не сомневалась, что так оно и будет.
Откуда ж ей было знать, как бывает иначе?

- У тебя тоже голубые, - ответил Дэниэл, потихоньку убирая ее волосы назад, за спину, и обнимая.
Он все еще улыбался, но ему стало стыдно. Жутко стыдно перед Джоселин, как не было стыдно никогда раньше. Из-за своих споров с теткой и упрямства, Дэниэл вовсе не думал, что может пострадать кто-то еще кроме его самого. Он считал, что Джоселин его не терпит и ничего большего, чем почетный статус и безбедная жизнь ей не нужно. Ему было удобно так думать.
Но сейчас внезапно стало совестно.
- Ныряй под одеяло, если стесняешься, - шепнул он ей на ухо.
Выпустил из объятий и все же стал снимать сапоги.
Джоселин обернулась на него через плечо, подумала и залезла под одеяло. Поудобнее пристроила голову на подушке, несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула. От поцелуев Дэниэла горели губы, от вина по телу разливалось приятное, тяжелое тепло. Она даже подумала, не выпить ли еще немного, чтобы унять волнение, от которого ее по-прежнему потряхивало, но тут Дэниэл стащил через голову рубашку, и она невольно моргнула.
Последний раз, когда она его видела, он был юношей - уже тогда рослым, но все еще по-мальчишески угловатым. Сейчас он успел превратиться в мужчину: его грудь с мягкими светлыми волосами, плечи, руки, кое-где покрытые шрамами, твердый живот - все выдавало в нем воина, закаленного жизнью.
- Я не знала, что на тебе столько шрамов, - он упал на кровать рядом с ней, и Джоселин, приподнявшись на локте и поборов неловкость, проследила пальцем самый крупный из них, вдоль плеча. - Откуда?
- Это по глупости, - усмехнулся Дэниэл, рассматривая выглядывающую из-под одеяла жену. Ни дать, ни взять, ребенок! До этого девицы от него не прятались – наоборот, стремились показать себя во всей красе. Впрочем, скромных девиц у него, в общем-то, и не было. – Как-то загнали в тупик банду головорезов, что на одном из перевалов пристроились брать с путников деньги за проезд. Вот я и решил погеройствовать – сам зарубить их вожака. Получил от него шрам, а башку ему снес Блэр, - он тихо рассмеялся. – Так себе из меня герой пока что.
Пока рассказывал, тоже забрался под одеяло.
- Ты тоже раздевайся, миледи, - Дэниэл подпер голову рукой. Жаль, ему свою жену пока что было не рассмотреть – одеяло мешало. – Не одному же мне в голом виде красоваться.
Она снова покраснела, неловко развязала пальцами тесемки сорочки у горла, стащила ее через голову, взъерошив и распушив длинные светлые волосы. Теперь они укрывали ее волнистым покрывалом, спускаясь вдоль спины до самой кровати. В мягком свете свечей они казались золотистыми - как и бледные веснушки на лице.
- Я даже не знаю, какой жизнью ты живешь, и что делаешь там, вне замка, - Джоселин снова откинулась на подушки, придерживая пальцами край одеяла. Лежавший рядом Дэниэл казался очень крупным и тяжелым - сложно было привыкнуть к ощущению того, что рядом с ней, совсем близко, такой рослый и теплый человек. Когда он случайно коснулся ее ногой под одеялом, она облизнула губы и снова выдохнула.
- Жизнь там не такая и интересная, - намного интереснее Дэниэлу сейчас было бы глянуть, что там под одеялом с ним рядом. – Двигайся ко мне ближе. Иначе как мы будем дальше целоваться? – его взгляд смеялся, но говорить он пытался серьезно. Возможно, тетка Рут все же была права – сейчас его жена вовсе не казалась ему отвратительной.
- Опять надо мной смеешься, - досадливо вздохнула Джоселин, пытаясь скрыть волнение. С ним под одним одеялом было тепло - а может, у нее щеки снова начинали пылать. Она вообще легко краснела до самых корней волос, и в первые годы брака Дэниэл не упускал случая над этим подшутить.
Все же она придвинулась к нему вплотную, нащупала его руку, подбиравшуюся к ее груди, и не стала ее останавливать. Вместо этого неловко погладила Дэниэла по щеке и шее - он был гладко выбрит, и ей это нравилось.
Он обнял ее, сначала осторожно, затем уже крепче, прижимая к себе вплотную. Приник к губам, скользнул рукой по ее телу, оглаживая по спине, бедрам, груди, и отмечая, что та маленькая худосочная девочка, с которой ему когда-то пришлось делить постель, теперь уже выросла и довольно заметно изменилась. Груди, по крайней мере, у нее тогда почти что и не было - «два прыщика – не более», как любила говорить тетка. И если бы еще вчера ему сказали, что он сегодня разделит с ней ложе, и ему это понравится, Дэниэл бы не поверил.
Но ему нравилось. Его тянуло к Джоселин, как к чему-то неизведанному и ранее недоступному, а ее стеснение и наивность лишь возбуждали желание все сильнее. Или он всегда ее хотел, но не мог позволить себе в этом признаться?

Спать Дэниэл все же отправился к себе, но зато с чувством выполненного долга и мыслями, что все, в общем-то, не так уж и плохо, как он себе представлял.
А утром, еще до завтрака, вызвал к себе Блера и попросил заняться Анри:
- Выставь его из Андервуда немедленно и проследи, чтобы действительно убрался, а не ошивался поблизости.
- Анри? Это того менестреля, что за ужином бренчал? – уточнил Уильям, припоминая, о ком может идти речь.  Он приехал вместе с Дэниэлом, и еще не выучил все новые лица, появившиеся за время своего с графом отсутствия в замке.
- Именно. Его и его бренчалки в Андервуде больше быть не должно. - Дэниэл покосился на отражение в зеркале. И чем этот менестрель так запал его жене? По все меркам он был его лучше. Так на что могла клюнуть Джоселин? На девичьи подвитые кудряшки? Или слащавенький голос? Отпазгнуть яйца, пищал бы еще тоньше и нежнее. Да впрочем, пока резать яйца было не за что – даже тетка уверяла, что Джоселин лишь вздыхала от комплиментов заезжего блондинчика, но за рамки приличия не заходила.
- Он что-то натворил? – попытался дознаться до сути Блэр, удивленно приподняв бровь. – Или вам не понравились вздохи леди Джоселин в его сторону вчера за столом? 
- Ты тоже заметил? – оторвался от зеркала Дэниэл и внимательно взглянул на своего телохранителя. Если уж посторонние начали замечать неладное, значит, так оно все и было. – Она меня позорит, а он ее провоцирует.
- Ну-у… он парень красивый и поет хорошо, - уклончиво ответил Уильям, усмехнувшись. – Тут не только госпожа графиня, а и все остальные дамы на него с замершим сердцем смотрят.
- Вот и пусть смотрят другие. И не в Андервуде, - отрезал Дэниэл, направляясь к выходу из комнаты. – В общем, я завтракать, и чтобы за время завтрака он отсюда исчез. Скажи, что больше в его услугах не нуждаются, дай ему денег на дорогу, и пусть убирается. Не послушает, кастрирую к херам – тогда может петь сколько угодно.
- Сурово, - рассмеялся Уильям, направляясь вслед за графом. – Но он ведь, вроде, пока что ничего не натворил…
- Натворит – поздно будет, - рыкнул Дэниэл, обернувшись. – Тебе смешно что ли?
- Никак нет, господин граф, - сдержал веселье Блэр, мгновенно приняв серьезный вид. – Все сделаю, как пожелаете – сейчас его перехвачу и выставлю. Обещаю, даже не пикнет против.
Дэниэл кивнул и оправился на семейный завтрак. Блэр умел быть довольно убедительным, когда требовалось – в этом он был просто незаменим, и граф ему доверял как себе. 

В столовой зале Арни не появился. Дэниэл поначалу с некоторой тревогой посматривал на его пустующее место, но когда к завтраку присоединился чуть задержавшийся Блэр, волноваться перестал. Выглядел Уильям довольным, а значит с менестрелем все завершилось удачно.
- Что-то Анри опаздывает, - первой затронула скользкую тему Шарлин, грустно оглядевшись по сторонам, словно красавец блондин мог укрыться где-то среди присутствующих.
- А он никогда не опаздывал? – уточнил у нее Дэниэл, как ни в чем не бывало. Его настроение, наоборот, было прекрасным.
- Никогда. Может он заболел?
- Заразился от тетушки, - тут же поддержал идею граф и обернулся к Джоселин. – Дорогая, он яблок случайно в последнее время не просил?
Печальным и обеспокоенным Дэниэл при этом никак не выглядел. Дальнейшая судьба Анри его не интересовала, и беспокоиться о нем он не стал бы ни при каких обстоятельствах. И даже притворяться, что беспокоится тоже.

Ох уж эта Шарлин с ее длинным языком!
Дэниэл сразу понял, что она что-то нашептывает сестре и явно про него, иначе бы Джоселин не бросала через стол такие изумленные и одновременно настороженные взгляды. А это было совсем некстати – только они с женой успели хоть как-то на время примириться, и Джоселин даже приоделась к ужину – он это не заметить не мог. А потому вовсе не хотел, чтобы что-то опять сорвалось и понеслось не в ту сторону. 
- Дорогая, что-то не так? – Дэниэл не собирался делать вид, что ничего не заметил и поощрять мелкую сплетницу, что пришлось пригреть в своем доме.
Джоселин подняла голову и несколько мгновений молчала, собираясь с мыслями. Спросить Дэниэла напрямую, почему он прогнал Анри? При всех? Так с него станется при всех же и ответить - что он считает ее шлюхой, спутавшейся с менестрелем. Такой скандал на глазах у всех не нужен ни ей, ни ему...
Она бросила на Шарлин строгий взгляд, призывающий молчать. Уж если и говорить об этом с мужем, то наедине, на случай, если между ними снова вспыхнет скандал.
- Все в порядке, - отозвалась она, берясь за ложку. - Шарлин спрашивала, не собираются ли егеря в лес - в кладовой заканчивается дичь.
Это была правда - мяса и вправду оставалось маловато, и охотники на днях планировали пойти кого-нибудь подстрелить.
- Я не знал, - Дэниэл перевел подозрительный взгляд с Джоселин на Шарлин, но развивать тему о перешептываниях не стал. – Если не хватает дичи, прикажу, чтобы отправлялись. Может быть и вы, миледи, хотите съездить на охоту? – вопрос был неожиданным даже для самого графа. Он попытался вспомнить, но быстро выяснилось, что представления не имел, ездила ли на охоту Джоселин хотя бы раз в жизни.
- Я? - Джоселин была удивлена не меньше него. На охоту она и вправду никогда не ездила, потому что при жизни отца была слишком мала для этого, а позже Дэниэл ей ни разу не предлагал. - Милорд, я не умею, вы же знаете...
Она осторожничала, поскольку не была уверена в том, что он не задумал опять над ней посмеяться.
- Да что там уметь? – он махнул рукой и с улыбкой откинулся на спинку стула. – Прикажу все организовать, скажем… через неделю. Пригласим наших вассалов вместе с их дамами, чтобы вам не было скучно. А в качестве дичи выберем что-то более безопасное для вашего первого раза. Лис, например. Как вы смотрите, чтобы поохотиться на лис?
- А мне можно тоже, милорд? - тут же загорелась Шарлин.
- А ты себя хорошо вела? – прищурился Дэниэл. – Сестра разрешит?
Джоселин поглядела на сестру. С одной стороны, она не слишком-то хотела брать ее с собой - слишком уж большими у Шарлин были глаза и уши. С другой стороны - она знала, как отчаянно Шарлин тоскует по развлечениям, да и если ей выходить замуж - вдруг будущий муж окажется заядлым охотником? Ей пригодилось бы хотя бы немного разбираться, что к чему.
- Почему бы и нет? - наконец, отозвалась она.
Шарлин просияла и поглядела на Дэниэла.
- Раз так, то поедешь, - разрешил граф, вновь принимаясь за трапезу. – Готовьтесь с сестрой встречать гостей, - вопрос, вроде бы, был исчерпан. Джоселин больше на него не смотрела осуждающе, да и раздражающего Анри рядом не было.
Ужин определенно удался, хоть тетушка так и не порадовала домашних своим за ним присутствием.

- Я? – Дэниэл принял самый удивленный вид, на который был способен. – Почему ты так решила? Он сам ушел. 
- Я же знаю, - нахмурилась Джоселин. Шарлин и Марго, подслушавшую разговор Блэра и менестреля, она выдавать не хотела, но и лжи со стороны Дэниэла тоже не хотела терпеть. - Его прогнал Уильям Блэр по твоему приказу. Почему? Разве он кому-то мешал?
- Он решил, что его услуги стоят больше, чем ему платят, и пытался поговорить со мной на эту тему, - уверенно принялся плести свою версию событий граф. – Я сказал, что может уйти, если не устраивает. Вот он и ушел. А Блэр, видимо, проявил чуть больше инициативы, чем я от него требую. Он видел, что мне этот щегол не понравился, так что помог ему принять правильное решение, - он взглянул в глаза Джоселин. – Если хочешь, я его накажу. Блэра.
- Не хочу, - тихо ответила Джоселин. - Я хочу, чтобы ты сказал мне правду, только и всего.
- Тебе так жаль, что этот Анри ушел? – в голосе Дэниэла прозвучали ледяные нотки.
- Да, жаль, - не стала скрывать Джоселин. - Он хороший музыкант и с ним было интересно поговорить. Твоя... ревность, если это была она, совершенно не обоснована.
- Моя ревность, если тебе так хочется в нее верить, молчит, - хмуро ответил граф. – А вот моя гордость задета тем, что моя жена не сводит глаз с хорошеньких мальчиков и вздыхает о них прямо за обеденным столом, не стесняясь окружающих. Хороших музыкантов много, найми другого.
- Гордость?! - у Джоселин вспыхнули щеки. - Ты действительно считаешь, что я могу тебе изменить? Что мне это настолько нужно, что я готова нарушить клятвы с менестрелем?! Не суди всех людей по себе, Дэниэл!
- Я, может, и не верю, - он, как ни в чем ни бывало, взял с тарелки печенье. – Но другие могут подумать всякое. А нелестные слухи о нашем доме нам не нужны. Ты же согласна с этим? У твоего Анри репутация отвратительная. Его еще до Андервуда выгнали из нескольких приличных домов. Об этом он тебе, конечно же, не поведал. Так что ушел и ушел.
- Из-за своей гордости и подозрений ты выставил из замка человека, который ничего плохого не сделал, - холодно отозвалась Джоселин. - Без разбирательства. Более того, человека, которому я обещала защиту. Так ты ведешь дела, заботясь о нашем доме?
- Именно так, - Дэниэл с хрустом откусил печенье. – Ты с чем-то не согласна? – проговорил, жуя.
- Разумеется! - завелась Джоселин. - Это несправедливые и оскорбительные подозрения по отношению и ко мне, и к нему.
- Ты хочешь, чтобы я выразил эти сомнения по-другому? На весь дом? Правда? – он запил печенье вином и поднялся со стула. – Я могу. Оправлю людей, чтобы его догнали и вздернули по весьма определенным обвинениям. Так будет лучше? – он начинал злиться, хоть в голосе пока что ничего и не слышалось. Джоселин так защищала этого распиздяя, что Дэниэл начинал подозревать, не было ли там действительно чего большего, кроме простых переглядываний за столом.
- Я хочу, чтобы ты хотя бы начал обсуждать это со мной прежде, чем принимать подобные решения! - она тоже встала напротив него. - Я знаю, что ты никогда не считался с моим мнением, но я твоя жена, хотел ты того или нет. Я управляю этим домом в твое отсутствие, и я в ответе за этих людей!
- Отлично. Значит, теперь я не уеду и буду управлять этим домом сам, - Дэниэл взял кувшин с вином со стола. – Спокойной ночи, - и направился к выходу.
- Не верю я в твое управление, - прошипела Джоселин ему вслед, окончательно выведенная из себя.

Неделя, наполненная приготовлениями к охоте, пролетела довольно быстро, хоть Дэниэл на это и не рассчитывал. После очередной ссоры с Джоселин он полагал, что Андервуд, как и прежде, покажется ему невыносимым, пока они с женой находятся вместе под его крышей, но в этот раз все оказалось не так. Он вдруг понял, что совершенной не злится на нее. Да, он ушел из спальни Джос, не собираясь слушать ее обиженные и гневные речи, да, он не общался с ней неделю, но это вовсе не породило злости в душе. Дэниэл знал, что был прав, когда выгнал Анри, и как бы Джоселин ни выступала против, последнее слово все равно оставалось за ним - он чувствовал себя победителем. Да и в спальню к жене граф мог бы вернуться в любое время, но пока что сам предпочитал обождать, не смотря на все уговоры тетушки Рут, пытавшейся настоять на немедленном продолжении рода Андервудов.
- Если вы не подумаете о детях, кто будет после беспокоиться об этих землях? – стонала она, откинувшись на подушки и приложив руку ко лбу.
- Если у нас не будет общих детей, то приведу в дом бастарда, - усмехался в ответ Дэниэл.
И вроде бы он пошутил, но тетушка после его слов сутки лежала в постели, не допуская никого в комнату, кроме слуг, настолько обиделась.
К концу недели ее обиды прошли, но там уже было не до бесед – начали собираться гости. Вассалы приезжали с семьями, прислугой, собаками, и всех надо было разместить в замке, накормить и оказать внимание. Обещанная охота на лис затевалась не столько ради самой охоты, сколько ради всеобщего праздника. Дэниэл давно не собирал своих сторонников всех вместе, и теперь заполненный гостями Андервуд напоминал ему годы детства, когда были живы родители, и подобные приемы проводились довольно часто. Отец всегда говорил, что если чаще радовать своих вассалов, показывая им, насколько те важны своему сюзерену, то они будут стоять за него горой. Дэниэл редко бывал дома, так что и о каких-то грандиозных праздниках речи не шло.
Но все это было раньше – сейчас ситуацию требовалось срочно исправлять.
И именно поэтому граф лично встретился со всеми прибывшими, расспросил, как они устроились в замке, и присутствовал на всех застольях. Он был вежлив и внимателен со всеми. Даже с Джоселин, подчеркивая, чтобы к его жене относились с особым уважением. И что бы там ни думали про их семейные отношения вассалы, вслух никто не обмолвился ни единым плохим словом. В чем-то это, конечно, была игра, но и сами Андервуды, и их гости делали вид, что в семье все прекрасно, а в отношениях графа и графини царит мир и любовь.   

В назначенный день Охоты длинная вереница людей, собак и саней выдвинулись из замка с самого утра. Охота планировалась в долине, расположенной чуть севернее Андервудского замка, так что туда и направились. Гости, что непосредственно не участвовали в охоте, ехали в санях, выстланных шкурами, за ними следовали повозки со слугами и провизией. Окончание охоты на лис планировалось закончить пиршеством, которое должна была подготовить прислуга, пока охотники будут мчаться за дичью.
- Ну что, дорогая, ты готова? – Дэниэл подъехал к Джоселин, когда остановились на поляне, предназначенной для пиршества, и спешился. – Если боишься, то можешь остаться здесь, с другими дамами.
Некоторые женщины, действительно, не горели желанием нестись верхом по заснеженному лесу за стаей гончих и оставались в лагере с детьми – для них срочно расстилали на снегу ковры и разводили костры. Про Шарлин граф не спросил – достаточно было взглянуть на нее, давно уже вертевшуюся возле охотников, чтобы понять, что в лагере девчонка сидеть не будет.   
- Хотя, с другой стороны, эта охота вовсе не опасна, - продолжил Дэниэл. – Лисы не нападают – просто бегут. Если тебе понравится, то возьму потом на оленя. Олень намного увлекательнее, - он говорил так, словно никакой ссоры между ним и женой никогда не было.
Слуги разносили между гостей кубки с вином, и Дэниэл махнул рукой одному из них, призывая подойти. Взял кубок себе и протянул второй Джоселин.
- Если отстанешь и заблудишься или упадешь, или случится еще что-то, то труби в рог, как тебя учили, - напомнил он. – Я надеюсь, что ничего не произойдет, и мои люди за тобой присмотрят, но на всякий случай не забывай об этом.

Весь день прошел в погоне по заснеженному лесу за удирающими лисицами. За одной гнались много миль, настреляв на обратном пути и другой мелкой живности, что попалась по пути. Крупного зверя не трогали, хоть цепочки следов, оставленные на снегу, так и манили свернуть в сторону. Если бы охота шла без женщин, то, наверняка, свернули бы, не удержались, но Дэниэл помнил, что Джоселин на охоте первый раз, и не хотел подвергать ее опасности. Он даже держался рядом и не рвался вперед, оставив честь добивать лисиц своим вассалам. Последнюю лисицу, правда, сразу не добили – бросили сеть, удерживая на месте и оттащили собак, чтобы можно было подойти спешившимся всадникам.
- Хочешь сама подстрелить свою первую добычу? – Дэниэл спешился рядом с Джоселин и протянул ей лук. Он всегда стрелял из лука, игнорируя более тяжелые и громоздкие арбалеты.
- Если ты покажешь мне, как, - Джоселин обернулась к нему через плечо. Она уже тоже спешилась и стояла почти по колено в снегу, не заботясь об охотничьем платье и сапогах.
Взяла лук, прицелилась. Пару раз ей доводилось стрелять, еще при жизни отца, который, отчаянно желая сына, а не дочерей, пытался приобщить кого-то из них к стрельбе, но леди Марианна пресекала эти забавы на корню.
Дэниэл подошел ближе, встав за плечом Джоселин.
- Смотри, этот палец выше стрелы, этот ниже, - поправил он. – Локоть сюда… И чуть ниже, а то ты так нам егеря подстрелишь, - он тихо рассмеялся, хоть егерям, удерживающим сеть с лисой, наверное, было не до смеха. – А теперь все отлично. Стреляй, - он шагнул в сторону, чтобы не помешать сделать выстрел.
Его слова не слишком вдохновили - подстрелить охотника Джоселин вовсе не хотелось, пусть даже и случайно, - но отступать было уже поздно: на нее смотрели.
Тренькнула тетива, взвизгнула подраненная лисица. Выстрел был далеко не образцовым, и не смог убить зверя сразу же. Джоселин поспешила вернуть лук мужу и отвела глаза от лисы, пытавшейся дотянуться зубами до засевшей в бедре стрелы.
Но выстрел молодой графини все равно вызвал бурю одобрения. Вассалы поздравляли ее, всячески выказывая свое восхищение, пусть подчас и наигранное. Дэниэл, рассмеявшись, добил лисицу, а когда егерь достал ее из сети и передал графу, то поднес Джоселин:
- Ваша первая лиса, миледи, - он держал тушку за лапы вниз головой. – Хотите, что-нибудь из нее сделать на память? 
Джоселин провела рукой по мягкому, пушистому хвосту.
- Из него выйдет чудесный воротник, - громко и с улыбкой сказала она, чтобы все слышали. - Или теплая муфта.
- Так тому и быть, - с довольным видом кивнул Дэниэл и отдал лисицу обратно егерю.
Вскоре охота помчалась дальше, и в следующий раз граф остановился рядом с женой лишь тогда, когда ей предложили подстрелить еще и зайца. На этот раз из арбалета. И конечно же, заяц унесся бы прочь, если бы сам граф не подстрелил его следом, когда Джоселин промазала.
- Лук легче и охотиться с ним приятнее, - сообщил он жене, подъезжая ближе. – Но в целом, это дело привычки и личного вкуса.

- Конечно, желаю, - азартно откликнулся Дэниэл, принимая уложенное на тарелку мясо, и улыбнулся жене. – Пусть вино слуги согреют, тебе незачем бегать вокруг самой. Хочешь завтра поехать на оленя? Это интереснее лисы, но немного опаснее.
- Меня это не пугает. И конная езда мне, пожалуй, нравится, - отозвалась Джоселин. Она впервые видела своего мужа так азартно чем-то увлеченным. В стенах Андервуда он выглядел совсем не таким оживленным. - С лисой у меня не слишком получилось, но олень - дичь покрупнее. Может, в него я сумею попасть?
- Возможно, - весело рассмеялся Дэниэл. – Но тут надо не только попасть, но и убить. Олень – да, крупный, но еще и рогатый. Понесется спасаться, поддаст рогами – мало не покажется. Но не волнуйся, - граф заметил настороженность и разочарование Джоселин, - рядом будет много охотников, и маловероятно, что олень понесется именно в твою сторону. В любом случае, его добьют и вечером мы будем баловать себя жареной олениной.
Подоспевшая прислуга принесла в господский шатер вино и мясо для графини.
- Звучит заманчиво, - Джоселин приняла дымящийся кусок тетерева и бокал вина, только сейчас поняв, что умирает от голода после целого дня верховой езды. В любом случае, не прекращать же было только-только начавшуюся охоту - друзья и вассалы собирались не так часто, чтобы их интересами можно было пренебречь.
И сейчас на них с Дэниэлом смотрели многие из них. Очень многие.
- Господа, я очень рад, что все мы здесь сегодня собрались на эту славную охоту, - граф поднялся из-за стола. – Завтра мы ее продолжим. И я думаю, что пора вернуть старые добрые времена и собираться всем нам как можно чаще. Вы – моя поддержка и опора. Я очень вас ценю, и поэтому первый кубок поднимаю за всех вас.
В шатре одобрительно загудели, принимая тост, а Дэниэл выпил вино до дна и опустился на свое место.
- Думаю, надо чаще радовать наших вассалов, дорогая, - произнес он, глянув на Джоселин. – Устроим дома бал в честь прихода весны? Займешься этим?
- С удовольствием, - согласилась Джоселин, заметив, как сразу навострила ушки Шарлин, только и услышавшая про бал. - Правда, я слышала кое-какие новости из столицы. По-моему, Его Величество тоже планирует весной нечто серьезное... но пока это только слухи.
- Слухи про женитьбу короля пока не точны, - согласился Дэниэл.
Вести о том, что Его Величество возжелал серьезных отношений витали в воздухе, но уверенными в том, что свадьба состоится, не был никто даже из самых приближенных королевских слуг. Слишком уж переменив был характер Ристерда – передумать он мог в любой момент из-за сущей мелочи.
- Мы устроим бал в первых числах марта, - обозначил время торжества граф. – Если свадьба нашего короля и состоится, то точно позднее. Королевское торжество более значимо и весомо – готовиться к нему будут долго. 
- Меньше месяца? - приподняла бровь Джоселин. - Пошить платья, подготовить угощение, найти музыкантов... и все это в феврале, когда перевалы еще заметены? Ты ставишь мне сложные задачи, дорогой... Но я постараюсь все обустроить.
- Постарайся, - кивнул ей Дэниэл. – Я знаю, что ты справишься. Кроме того нам еще кучу дел решать. Я тут поговорил с гостями, и все они что-то да хотят от нас получить – просят пристроить детей, помочь со свадьбой, на севере опять лихорадка, на западе обчистили друидов, а кому-то позарез нужен мост взамен унесенного прошлой весной вместе с паводком. Если коротко – все желают денег, так что придется помогать, если мы хотим в будущем получить поддержку. А  мы ее точно захотим, если Империя двинется дальше на север.
- Значит, мы должны помочь, - кивнула Джоселин. - У нас с госпожой Рут есть сбережения на непредвиденные расходы. Не слишком много, но хватит, чтобы эту помощь запомнили...
Странно было сидеть и обсуждать с ним дела. Прежде они никогда так не поступали - каждый решал свою часть задач в одиночку, не слишком-то оглядываясь на супруга, и необходимость с ним считаться воспринимал как досадную помеху.

В охотничий дом собрались, когда уже начало темнеть. Слуги спешно собирали вещи, женщины покрикивали на детей, катавшихся с ближайшего пригорка на санках и явно не собиравшихся бросать свое веселое занятие, кое-кто из гостей все еще продолжали выпивать, но уже не за столом в шатре, а прямо на улице – с подносов, что держали слуги.
- Каталась в детстве с горы? – поинтересовался Дэниэл, подойдя к супруге и встав рядом с ней. Он сам уже больше не пил, да и вообще за этот день выпил неприлично мало.
- Немного, - она покосилась на него и снова перевела взгляд на играющих детей. - Когда была совсем ребенком еще...
- Хочешь прокачу? – Дэниэл смеясь, ухватил ее за руку и потащил к горке. – Попросим у кого-нибудь санки. Да не бойся! – он заметил нерешительность Джоселин и поспешил ее успокоить. – В Андервуде молодежь всегда зимой катается, ты же видела! Мы тоже еще молодежь. И детство вспомним, - сам он подобные забавы забросил еще в пятнадцать после смерти брата, когда стало не до забав. Но сейчас от выпитого вина в голове царило веселье, и Дэниэл не собирался это веселье останавливать.